7 декабря в Государственной Думе состоялся "правительственный час" по теме "О реализации поручений Президента Российской Федерации и иных мерах социальной поддержки граждан в условиях распространения коронавирусной инфекции". По данному вопросу выступил с докладом Министр труда и социальной защиты Российской Федерации Антон Котяков. От фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ – ЗА ПРАВДУ" вопросы докладчику задали Олег Нилов, Яна Лантратова, Федот Тумусов, выступил Андрей Кузнецов.

Олег Нилов:

- Антон Олегович, вопрос об индексации пенсий работающим пенсионерам. Уже год как есть поручение Президента. Есть поправка в Конституции. Есть законопроекты, которые внесены нашей фракцией, другими депутатами. Доколе вы будете не выполнять эти поручения, конституционные требования по защите прав трудящихся? Когда вы намерены либо кулаки в кровь, либо коленки вдрызг, но защитить это право миллионов работающих пенсионеров? Либо выполняйте свою обязанность, это ваша первая, одна из первых обязанностей, либо тогда скажите, что вы не можете справиться с этим, доложите об этом Президенту и Государственной Думе.

Спасибо.

Антон Котяков:

- Спасибо, Олег Анатольевич, за вопрос. Я постарался максимально подробно ответить на него при своём прошлом ответе, но здесь добавлю ещё, наверное, о текущем 2021-2022 годе. На сегодняшний день в рамках того бюджета, который предусмотрен, который принят был в ближайшее время на 2022-2024 годы, предусмотрена индексация пенсий всем пенсионерам на уровне 5,9%. При этом мы все понимаем, что индексация фактической инфляции по текущему году будет сформирована в несколько большем объёме, и сейчас в рамках дополнительного поручения со стороны Президента от необходимости предоставления вариантов дополнительной компенсации высокой инфляции мы также подготовили свои предложения. В ближайшее время я думаю, что будет принято соответствующее решение. Спасибо.

Яна Лантратова:

- Уважаемый Антон Олегович, в СМИ часто появляются резонансные истории о нарушениях прав детей-сирот в учреждениях. На государственном уровне принято решение о переходе учреждений под единую подведомственность, а это значит, что рано или поздно учреждения для сирот будут под Минтрудом, и мы это уже видим в регионах. Поэтому нам уже сейчас нужно начинать подготовку этого перехода, чтобы создать систему реальной помощи, защиты прав детей, чтобы детей не разделяли, работали с кровными семьями, создавали качественные индивидуальные маршруты. А для того чтобы процесс шел правильно, нам необходимо пересмотреть и доработать процедуры общественного мониторинга, единый критерий на федеральном уровне с учетом новых законов, что и как смотреть, сделать его независимым, не самим себя проверять, а обучать общественных экспертов.

Прошу вас привлечь законодателей к этой работе.

Антон Котяков:

- Спасибо за вопрос, Яна Валерьевна.

Здесь нужно отметить, что действительно на сегодняшний день есть "дорожная карта" об определении единого органа, курирующего вопросы детей-сирот, но на территории субъектов Российской Федерации. И здесь нужно понимать, что каждый субъект принимает самостоятельно решение относительно подведомственности, к какому органу государственной власти субъекта эта концентрация полномочий происходит.

В одних случаях концентрация полномочий происходит в органах, занимающихся образованием, в других случаях это относится к компетенции органов социальной защиты или органов по труду.

При этом с точки зрения, скажем так, формирования федеральных требований наведения, как вы говорите, порядка в этих учреждениях отмечу, что мы сейчас, как я уже сказал в своем выступлении, планируем внести законопроект, направленный на лицензирование деятельности всех стационарных учреждений социального обслуживания. И в данном случае учреждения, занимающиеся обеспечением, стационарным обеспечением детей-сирот, также подпадут под это лицензирование. Соответственно, готовы к совместной работе. Спасибо.

Федот Тумусов:

- Уважаемый Антон Олегович, у меня вопрос касается оплаты труда в районах Крайнего Севера. Ещё в советское время были для выравнивания, для компенсации северного удорожания жизни были реализованы такие инструменты, как районный коэффициент и северная надбавка, но сегодня они свою выравнивающую и стимулирующую роль потеряли по той простой причине, что если зарплата была с учётом райкоэффициента и надбавки на Севере в два с половиной раза больше, чем на материке, то сегодня с точностью до наоборот. Правда, при расчете минимального размера оплаты труда райкоэффициент надбавки учитывается. Но вот начала работать регуляторная гильотина. Некоторые районы уже исключены из районов Крайнего Севера. И в связи с этим вопрос. Есть ли у Правительства какие-то планы по изменению инструментов райкоэффициента северных надбавок? Спасибо.

Антон Котяков:

- Спасибо за вопрос, Федот Семенович.

Отмечу, что на сегодняшний день северный коэффициент и надбавки используются в принципе в бюджетном секторе и действительно при определении размера, минимального размера оплаты труда. Отмечу, что в ходе разработки тех отраслевых схем оплаты труда в бюджетном секторе, которые мы сейчас проводим по линии здравоохранения и по линии образования, они также учитывают эти коэффициенты. И действительно, их стимулирующая роль, с точки зрения роста заработной платы в этих районах, где существуют северные коэффициенты, она существенная.

Я напомню, что у нас идет варьирование этого коэффициента на 1,2, на 1,8 на территории всей Российской Федерации. Поэтому коэффициенты используются, мы их применяем при разработке отраслевых схем оплаты труда. Спасибо.

Андрей Кузнецов:

- Уважаемый Вячеслав Викторович! Уважаемые коллеги! Для нашей партии министерство соцзащиты – это всегда профильное министерство, и к нему всегда очень много вопросов. Складывается у нас с вами такая дискуссия, не только в этот раз, а почти всегда, что как бы вот от Минтруда хочется всё время идеологии, всё время хочется какой-то управляющей линии, посмотрите сюда, посмотрите на эти отношения, посмотрите на эти. А сегодня по большому счету Министерство труда, давайте будем говорить прямо, превратилось в отдел Министерства финансов. И на любой вопрос, который задается, ответ примерно звучит такой: сколько денег – столько песен, вот как можем, так и исполняем. И честно сказать, здесь даже не в личности министров дело, вот так, как сейчас научились выдавать деньги, никогда так не выдавали. Одной кнопкой в течение дня миллионам сограждан на счета падает, заявления не нужны, прекрасно всё –действительно, это большая заслуга, и это надо признать, что вот ту роль, которую отвели сегодня Министерству труда и социальной защиты, оно выполняет, ну, профессионально, не к чему придраться.

Теперь что хотелось бы на самом деле? Правильно Антон Олегович сказал вначале, что Президент в своей речи говорил о том, что социальная политика занимает центральное место, и вроде бы как бы министерство, оно тоже должно занимать центральное место в Правительстве и формулировать задачи, которые нацелены на борьбу с бедностью, потому что Президент сказал о том, что бедность – это главный враг, который сегодня мешает развитию страны. Если вернуться к этой цели, мы с вами видим, что на самом деле управление социальной политикой невозможно, если ответственное министерство лишено основных рычагов влияния, а иногда и само отказывается от этих рычагов влияния.

Вот, например, когда перешли на определение минимального размера оплаты труда через медианный размер, по сути, превратились в министерство социального наблюдения вместо социальной защиты. Почему? Потому что сегодня государство через Министерство соцзащиты, через Правительство работодателю не диктует социальные цели, оно стоит и наблюдает, а вот как работодатель там с работником договорился, а мы зафиксируем, 42% от медианной – вот это и есть ваш минимум, дорогие сограждане. И, конечно, это не управление, это наблюдение.

И конечно, мы с вами можем любые схемы выдачи денег, самые мгновенные, самые современные, раздать миллионы карточек и так далее, но что по этим карточкам будет? Пособия нищенские, об этом все передо мной рассказывали, я не буду отвлекаться, стипендии вообще пустое место.

Дальше. Пенсии снижаются в реальном выражении уже на протяжении девяти месяцев. Задаём вопросы, ну то же самое, ответов нет на сегодняшний момент.

Расходы домовых хозяйств. В прошлом году минус восемь с лишним процентов, и когда мы от этой ямы чуть-чуть поднимаемся, это выдаётся за какое-то невероятное достижение, будто мы сейчас всех снабдили деньгами и доходами. Да совсем не так. Минимальный размер оплаты труда Правительство предлагало поднять на 2,5%, опираясь на эту медианную технологию. И Президент был вынужден вмешаться для того, чтобы подняли хотя бы на 8,5%, посчитали, что там можно ещё дать. Хотя здесь с пеной у рта все доказывали, что это невозможно.

Дальше. Невыполнение положений Конституции по работающим пенсионерам. Порядка 10 млн человек касается. И тоже, где здесь роль Министерства труда и социальной защиты? Хотя бы голос какой-то был поднят по этому поводу? Ничего не видим.

Вот привожу данные ФОМ свежие. За полтора года пандемии среди россиян, считающих своё финансовое положение плохим и очень плохим, почти на треть выросла доля людей 60 плюс. Был 21% от этой категории, стало 27%. То есть пенсионеры идут работать не потому, что им делать нечего и скучно жить, а потому что им не хватает денег на жизнь. И та пенсия, которая сегодня опирается на вот этот минимальный размер оплаты труда и прожиточный минимум, который с помощью социального наблюдения мы выводим, её абсолютно недостаточно.

Идём дальше. Так вот, мощнейшее поражение и самоизоляция Минтруда как субъекта – это отказ от потребительской корзины, от того, чтобы работодателей обязать, нацелить на то, что вы, дорогие работодатели, в том числе и государство, должны учитывать действующую потребительскую корзину, с помощью которой живёт человек.

Отказ от этого – это самострел, это значит, что мы не принимаем участие в социальной политике вообще, а только делаем вид. И поэтому логично, что мы приходим к методам статистическим в борьбе с бедностью. Потому что борьба с бедностью, сегодня у нас в течение одного квартала, мы, оказывается, от бедности избавили сразу 3,5 млн человек.

Знаете, как это произошло? Очень просто. По новой методике, по которой Росстат посчитал медианный доход, он сказал: слушайте, так на 3,5 млн человек меньше живёт ниже уровня бедности. То есть лёгким движением руки, как в известном анекдоте, мы боремся с бедностью.

Поэтому привожу ещё примеры.

На мой взгляд, и на взгляд наших коллег, отсутствует сегодня в Минсоцзащиты вообще как явление экономическая оценка, то есть оценка влияния экономических факторов на социальное развитие страны. Эта оценка есть у Счётной палаты, она есть в других ведомствах, но Министерство соцзащиты никогда в своей риторике практически это не использует, хотя уже давно пора, потому что деятельность находится на стыке очень многих вещей.

Вот мы говорим о борьбе с пандемией. Сегодня вот вакцинация добровольно-принудительная. Значит, поствакцинальные осложнения – мы выдаём 10 тыс. Если человек стал инвалидом в результате вакцинации, помимо этого он получает 1 тыс. рублей в месяц. Когда мы задаём вопрос Минсоцзащиты: почему, и не нужно ли поднять это, чтобы поднять престиж хотя бы вакцинации, что государство гарантирует, оно уверено, что не  нанесёт вам ущерб, – мы получаем ответ, что этим занимается Минздрав. Но как же Минздрав, когда речь идёт о социальном положении человека?

То же самое давнее наше предложение по жилищно-коммунальному хозяйству, чтобы не больше 10% от семейного бюджета тратили на коммуналку. Все согласны. Президент сказал. Министр экономического развития сказал. Силуанов сказал. Ничего не исполняется. Почему? Потому что министерство превратилось в наблюдателя.