Марина Ким и Андрей Кузнецов об отнесении военкоров к ветеранам боевых действий

Марина Ким:

- Да, пожалуйста, по первой поправке. Наша партия не в первый раз уже предлагает, суть поправки сводится к тому, что мы предлагаем присваивать статус ветерана боевых действий военным корреспондентам, которые находятся в зоне СВО.

Вот мы даже как фракция называемся "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ – ЗА ПРАВДУ" и мы отлично понимаем, что вот эту правду нам добывают сегодня ребята под снарядами, под дронами, и добывают ее для нас очень тяжело. Если говорить о ходе современной войны, она, конечно, изменилась со времен Второй мировой. И сам функционал военного корреспондента тоже изменился.

Да, сегодня военный корреспондент не берет в руки оружие. Но у него с собой камера, у него с собой РЭБ, часто купленный за собственные деньги, он умеет определять типы мины, типы растяжек, с собой всегда детектор дронов, саперная лопатка, аптечка и иногда даже берет в руки оружие для того, чтобы защититься и сбить пикирующий в лобовое стекло, как обычно бывает, дрон. Вот такой портрет современного военного корреспондента, журналиста. И, конечно, мы дорожим каждым, кто сегодня, рискуя собой, добывает для нас лучший настоящий кадр.

Евгений Поддубный, Семён Пегов, Александр Сладков, Александр Коц – вот эти имена сегодня знает вся страна. И неужели будет кто-то против того, чтобы этим людям присвоить статус ветерана боевых действий?

Сегодня на самом деле многие из них дадут фору даже военнослужащим, которые не очень давно в зоне спецоперации. Например, Евгений Поддубный сейчас уже Герой России. Вот он, например, кроме своего журналистского задания, определил местоположение противника, когда было вторжение в Курскую область, раньше, чем это сделали военные, то есть раньше, до прихода наших основных сил. Поэтому боевые задачи не очень-то отличаются.

Вот чем отличается задача, например, по ротации, по подвозу от того, что делают военкоры? Это то же самое. Нужно доехать до позиции, до места, иногда доползти, это всё под снарядами, под прилетами, под дронами, иногда и по многокилометровой трубе. Вот линия фронта современная постоянно в движении. И в какой момент дорога военкора станет роковой и смертельной, никто сказать не может, как это, например, произошло с нашим корреспондентом "Первого канала" Аней Прокофьевой.

Журналисты в зоне СВО, безусловно, сегодня каждый из них герой. И почему же мы себе позволяем отправлять их на эти боевые задания просто как самураев? Понимаете? Мы вздыхаем каждый раз, когда приходит трагическое известие о гибели. Но при этих вздохах сегодня у государства нет адекватного механизма для того, чтобы этим семьям помочь, которые потеряли такого героя, такого военкора.

Мы считаем, что они все заслуживают статуса ветерана боевых действий. И очень важно это сделать сейчас оперативно. Уже третий год идет СВО...

Марина Ким:

- Теперь также мы говорим о присвоении статуса ветерана боевых действий, но уже говорим о тех гражданских людях, о мирных жителях Курской области, прежде всего жители Суджи, города и Суджанского района.

Это наши граждане. Они на себе испытали бедствие абсолютно вселенского масштаба. В их дома пришёл противник. И то, как себя проявляли ВСУ, это называется нацизм. На семь с половиной месяцев наши люди оказались практически узниками нацистов в оккупации.

Они, конечно, похудели на 30–40 килограммов без света, без еды, без воды, под постоянными обстрелами и, это вообще беда, под отстрелами. Потому что засвидетельствованы факты того, как на их глазах расстреливали их родственников, в изощрённой форме мучали и пытали. К сожалению, зафиксированы случаи, где отрезали гениталии военнослужащим.

Что говорить, если в осаждённую Суджу устраивались туры, практически туристические, куда украинцы свозили за деньги показывать русских фактически в резервации. Такая турпутёвка предполагала, что можно остановиться в любом доме и дальше его разграбить, если этому препятствовали жители этих домов, то их ликвидировали.

Вот само по себе быть русскими на нашей территории в те семь с половиной страшных месяцев было опасно для жизни, люди выстояли, люди выжили. Те, кому не повезло, и кто так и не дождался помощи, да, русские наши старики умирали. Вот показывала доверительно нашим коллегам дневник пенсионерки из Мартыновки, из-под Суджи, где каждый день она описывает медленные мучения и медленную смерть, никто ей не оказал медицинскую помощь, не принесли даже воды и хлеба.

Вот эти люди, которые сегодня вернулись, возвращаются и эвакуируются из зоны Суджанского района, они нуждаются в том, чтобы им был присвоен отдельный статус, причём пожизненный статус, который предполагает определённые льготы, и необходимо им в этом помочь прямо сейчас, а не после победы, как звучало у нас на комитете. Необходимо всё-таки выйти из того сложнейшего психологического состояния, в которое они попали. Ведь семь с половиной месяцев абсолютной блокады – это сопоставимо с тем подвигом, который пережили, который совершили ленинградцы.

Блокадники, узники лагерей, конечно, можно очень долго с определениями пытаться зафиксировать, что лучше так или так. Но хочется оперативно помочь этим людям, им сейчас нужно санаторно-курортное лечение, им сейчас нужны эти льготы. Мы просто не имеем права медлить. Благодаря нашему Президенту они получают выплаты, это очень хорошо, благодаря мощным активным действиям губернатора сейчас, нашего коллеги бывшего, тоже им оказывается внимание и помощь, но нужна поддержка федерального уровня.

Марина Ким:

- Мы, знаете, сразу и по суджанам, и по журналистам, особенно по журналистам полностью поддерживаю, приветствую отдельно законопроект. Мы, действительно, ещё когда был комитет во главе с Хиншейном, обсуждали этот законопроект. Там есть определённый, ну такой обидный для журналистов момент. Всё-таки военная журналистика – это не снимать где-то в Арктике или где-то на дикой природе какого-то снежного барса, да, это не спортивная, экстремальная журналистика, это не вид развлечения и адреналина – это призвание людей, которые абсолютно осознанно идут и выполняют эту миссию в боевых условиях. И, конечно, для них статус ветерана предпочтительнее, чем статус какого-то журналиста особого риска.

То есть вопрос категорий, названий, очень надеюсь, что дальше будет проработан так, чтобы не обидеть наших коллег военкоров. И обязательно привлечём их в дальнейшем к этой работе, к этому обсуждению.

А что касается Суджи и суджан, люди натерпелись, люди настрадались и людям нужна помощь сейчас. Безусловно, льготы, связанные с образованием, с налогообложением, льготы, связанные с санаторно-курортным обеспечением в первоочередном порядке, всё это содержится в законе "О ветеранах". И поэтому, конечно, хотелось бы, чтобы, ну да, может быть, закон не молодой, как Ярослав Евгеньевич сказал, старый, но мы-то молоды, бодры и мы должны усилить наши попытки помочь людям прямо сейчас, а не откладывать это на следующий закон, на следующую сессию, тогда, когда будет уже поздно. Спасибо большое.

Андрей Кузнецов:

- Уважаемый Иван Иванович (Мельников, Первый заместитель Председателя ГД – Прим. ред.), уважаемые коллеги!

Этот законопроект – конечно, шаг вперёд. Он давно должен был быть принят. И очень хорошо, что сегодня он будет принят. Но, знаете, остаётся какое-то неприятное послевкусие после дискуссии о статусе военкоров.

Вот знаете, я внимательно очень слушал, и такое ощущение, что вот какое-то противоречие всё-таки в позициях. С одной стороны, комитет говорит: да, вы знаете, всё есть для того, чтобы их сделать ветеранами боевых действий, но надо грамотно оформить бумаги. Сама постановка вопроса очень странная. Что значит грамотно, неграмотно? Можно или нельзя? Ну, если нет этого статуса у них, значит, наверное, надо его вводить.

При этом Министерство обороны справедливо замечает, что вопрос правильный, но он требует отдельного законопроекта, и конкретно прописать, что именно нужно для того, чтобы признать ветеранами боевых действий. Ну, наверное, аккредитация при Вооружённых Силах, и так далее, и так далее, чтобы не было каких-то хаотичных хождений и так далее за ленточку журналистов. Ну как бы давайте мы определимся всё-таки. Ну, честно говоря, неудобно перед военкорами сейчас. Ну что мы сейчас, вот опять под ковёр это всё... когда-то рассмотрим. Ну давайте примем решение сейчас.

Вот сейчас, голосуя за этот закон, все примем решение, что по военкорам будет принята отдельная история и отдельный законопроект. Если надо, попросим тогда Министерство обороны, Правительство, чтобы они это сделали, или всё-таки депутатскими силами. Но нельзя просто сейчас как бы технически вот так вот его отпихнуть, этот вопрос, люди-то подвиг совершают каждый день, а мы с вами тут определиться не можем, грамотно они бумаги оформят или неграмотно. Да они всё грамотно оформят, они всё грамотно делают и жизнью рискуют каждый день.

Спасибо.