Руководитель фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" в Законодательном Собрании Вологодской области Виктор Леухин в рамках "правительственного часа", состоявшегося по инициативе фракции "СР", озвучил позицию фракции по вопросу эффективности федеральных и региональных программ в развитии муниципальных образований области:

– Уважаемые депутаты!

За пять минут глубокий анализ госпрограмм не провести. Поэтому небольшими вехами обрисую ситуацию на примере шести госпрограмм. Напомню, что на программное финансирование регион перешел с 2013 года. За эту пятилетку:

Первое. По программе "Развитие образования" произошла оптимизация 108 школ и 130 детсадов. Как только в деревне школа закрывается, семьи переезжают в другое место. Зарплаты у педагогов выросли незначительно и то за счет увеличения нагрузки. В департаменте кивают на директоров школ и учредителей в лице муниципалитетов, дескать, те сами все оптимизировали и учителям денег не додают. Возникает вопрос: а в чем заключается роль департамента образования? И какие цели госпрограмма преследует?

Хотелось бы видеть в этой программе отражение следующих показателей:

– количество новых школ и учащихся;

– положительную динамику зарплат педагогов;

– количество медалистов и победителей школьных олимпиад различного уровня;

– место региона в рейтинге в разрезе этих показателей.

Второе. По программе "Развитие здравоохранения". Граждане не довольны медицинским обслуживанием. Сельские жители обращают внимание на закрытие больниц. За эти годы исчезло 22 ФАПа. Замечено, если в сельской местности отсутствует какая-либо медицинская помощь, люди уезжают оттуда. Продолжается вытеснение бесплатных медицинских услуг платными. В регионе существуют разные тарифы на одни и те же платные услуги. При этом департамент здравоохранения кивает на главврачей. И опять возникает вопрос: какие задачи и целевые индикаторы у этой программы? Ответ очевиден – они размыты.

Мало госпрограмм, так еще разработана Концепция развития здравоохранения. Может она чем-то поможет?

Третье. По программе "Развитие транспортной системы". Областной дорожный фонд увеличен в два раза. А районные дорожные фонды остались на прежнем уровне. Сельские дороги в том же плачевном состоянии. Не будет сельских дорог – не будет развития деревни. Необходимо в госпрограмму внести изменения с учетом Стратегии 2030 в разрезе пространственного развития территорий.

Четвертое. По программе "Развитие агропромышленного комплекса". Благополучие сельских территорий зависит от деятельности агропредприятий. Поэтому АПК можно считать одной из ключевых программ в развитии сельских территорий. А финансирование остается на прежнем уровне. Индикаторами этой программы, на наш взгляд, могли бы служить:

– растущий объем сельхозпродукции;

– динамика роста импортозамещения;

– величина налоговых поступлений;

– создание новых сельхозпредприятий.

Пятое. Несколько слов о программе "Энергоэффективность и развитие газификации". Здесь вызывают недоумение расходы на подпрограмму "Обеспечения реализации государственной программы", то есть опять же кому-то на зарплату. Так, при финансировании программы в объеме 96,7 млн рублей расходы на управление проектом составляют 62,2 млн рублей, то есть больше половины. Затраты еще можно было бы понять при условии снижения тарифов на электроэнергию. Но происходят совсем другая тенденция – затраты предприятий по причине высоких тарифов на электроэнергию растут. Так, с 2016 по 2018 годы тарифы для сельхозпредприятий выросли на 47%, а заниматься тарифами в рамках исполнения госпрограммы некому. Так же как и некому заниматься газификацией сельских территорий. К примеру, из 4,5 тыс. заявок на подключение газа к жилым домам газифицировано лишь 1,5 тыс. домов. Причина столь низкой активности населения – чрезмерно высокие цены на подключение газа. И никому дела до этого нет!

Шестое. Следующая программа "Экономическое развитие Вологодской области", куда входят, в частности, подпрограммы "Повышение инвестиционной привлекательности" и "Развитие промышленности". Объем финансирования программы составляет 150 млн рублей. Эта сумма слишком мала, о чем свидетельствуют высокие управленческие расходы – 109 млн рублей, заложенные на реализацию этой программы в 2019 году. Происходит все это на фоне недальновидной фискальной политики. Возникает вопрос – о какой эффективности программ может идти речь, когда мы наблюдаем резкое сокращение малого и среднего бизнеса, когда в Вологодской области одни из самых высоких в стране налогов – по УСН (6%) и недвижимости (2%)? Очевидно же, что подобное финансирование программ, предназначенных для развития экономики, не отвечает главной цели устойчивого социально-экономического развития региона.

Мы вынуждены констатировать факт: реализация госпрограмм не приносит должного эффекта. Это значит, или критерии эффективности взяты не те, или их исполнители плохо работают. Именно в этом, на наш взгляд, кроется корневая ошибка, последствия которой мы видим по миграции населения, когда за последние пять лет сельские территории покинули 27 тыс. человек. Причины – отсутствие работы с достойной оплатой, слабая развитость социальной и дорожной инфраструктур. Опросы показывают, что люди готовы остаться на селе при условии создания в сельской местности комфортных условий.

Итак, мы видим, что предприятия АПК находятся в сложной ситуации: закупочная цена на молоко падает, цены на энергоносители, запчасти и удобрения растут; проблемы с достойным медицинским обслуживанием на селе не решены; зарплаты педагогов оставляют желать лучшего; вопросы со строительством качественного жилья и проблемы дольщиков. При этом госпрограммы излишне отягощают затраты на управленческий аппарат и персонал.

И неудивительно – какие цели, таковы и результаты.

Между тем, профильные департаменты, взяв на себя роль сборщиков статистических данных, самоустранились от контроля и оперативного решения проблем. В просчетах и недоработках чиновники обвиняют глав муниципалитетов, не имеющих должного уровня компетенции.

На основании сказанного можно сделать вывод: действие государственных программ, имеющих размытые, на наш взгляд, показатели эффективности, не останавливает деструктивные процессы на селе, а лишь сдерживают их. Пока что мы видим попытки за счет финансовых вливаний остановить деструктивные процессы. Назрела необходимость в переосмыслении подходов в оценке эффективности госпрограмм.

Согласно правительственному постановлению, оценка эффективности региональных государственных программ выражается в сопоставлении фактических и плановых показателей. Так же учитывается степень соответствия фактических бюджетных расходов их запланированному уровню с учетом полученной экономии. С одной стороны, такие индикаторы дают представление об использовании средств. А, с другой стороны, получается, что результат эффективности – это освоение бюджетных средств. Но разве это цель? На наш взгляд, индикатором должны являться следующие показатели: увеличение налоговых отчислений в местные бюджеты, создание рабочих мест, объем инвестиций. То есть, вначале следует поставить правильно цель и только потом вести речь об устойчивом развитии сельских территорий. Каждая программа должна иметь реальный итог реализации. В первую очередь, следует сделать так, чтобы профильные департаменты несли прямую ответственность за эффективность исполнения госпрограмм. В противном случае бюджетные вложения не принесут ожидаемого результата.

Спасибо за внимание.