На пленарном заседании Государственной Думы 5 апреля от фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" с десятиминутным заявлением по актуальным социально-экономическим, политическим и иным вопросам выступил Игорь Ананских:

– Уважаемый Вячеслав Викторович (Володин, Председатель ГД – Прим. ред.), уважаемые коллеги!

Почти два года назад, 22 апреля 2017 года, в Нью-Йорке в штаб-квартире ООН Российской Федерацией было подписано Парижское соглашение.

Основной целью соглашения является удержание прироста среднемировой температуры воздуха к концу XXI века в пределах существенно ниже двух градусов.

Но мы все забываем, что климат меняется постоянно. За последние две тысячи лет изменений было много, и ни одно из них не было вызвано человеком. Мы наблюдали теплый римский период, когда было гораздо теплее, чем сейчас, затем пришли прохладные века, затем пришел опять теплый период, когда температура была такая же, как сегодня. Потом случился малый ледниковой период, который вытеснил викингов из Гренландии, и река Темза в Лондоне несколько веков подряд замерзала так, что на ней всю зиму находился рынок и проходили народные гуляния. А людей тогда пугали ледниковым периодом. Даже последний трехсотлетний период от пика малого ледникового периода до наших дней не протекал равномерно.

Последние резкие тенденции к потеплению появились примерно 100 лет назад, и среднемировая температура росла примерно до 1940 года, то есть когда индустриальное производство было еще не развито.

Потом, уже после Второй мировой войны, когда начался экономический бум, среднемировая температура перестала расти и вдруг стала падать, и падала долго, примерно до 1975 года. Именно поэтому мы все помним из нашего детства, что снега было больше, а зима была холоднее. Но примерно с 1975 года и до конца XX века среднемировая температура начала расти, и росла до начала XXI века. Но последние 20 лет температура не растет, то есть температурная динамика за последние 20 лет практически не меняется, хотя выбросы CO2 в этот период гораздо выше, чем когда-либо, 25% всех выбросов CO2 приходится именно на последние 20 лет фактического отсутствия потепления.

К чему я это всё рассказываю? К тому, что жесткая взаимосвязь между жизнедеятельностью человека, ростом выбросов CO2 и увеличением температуры воздуха не доказана. И даже межправительственная группа экспертов по изменению климата при ООН утверждает, что долгосрочный прогноз климатической ситуации в будущем невозможен.

Объем парниковых газов, образующихся в результате деятельности человека, несопоставим с объемами, выделяющимися в рамках естественных природных процессов океанами, вулканами и перегнивающей растительностью.

Когда несколько лет назад в Исландии произошло нашумевшее извержение вулкана Эйяфьядлайёкюдль, он за четыре дня выбросил больше углекислого газа, чем люди за пять лет. В целом на деятельность человека приходится чуть более 5% всех выбросов парниковых газов, поэтому существуют значительные сомнения в возможностях человека как-то влиять на климат и на температуру.

Но Парижское соглашение ведь не о климате, оно о большой, глобальной экономике. Ведь в пункте "б" целей Парижского соглашения говорится о низкоуглеродном развитии. А низкоуглеродное развитие не предполагает использование углеводородного топлива, то есть нефти, газа и угля, то есть отказ от нашего ТЭК и доброй половины нашего национального валового продукта.

Заменив свою тяжелую промышленность на высокотехнологичную и сервисную индустрию, власти и крупнейшие компании стран Запада и, прежде всего, Евросоюза хотят воспользоваться Парижским соглашением, чтобы форсировать переход на солнечную и ветряную энергетику. Их цель – максимально сократить потребление нефтегазового топлива и угля, которого у них очень и очень мало.

Ещё раз хочу сказать, что в Парижском соглашении речь идет не о климате, а о большой экономике, о борьбе за передел рынков и международных финансовых потоков. Я напомню, что в 80-90-е годы прошлого века точно такие же методы уже использовались для выдавливания конкурентов с рынка. Тогда под предлогом борьбы с разрушением озонового слоя был перераспределен мировой рынок фреонов, после чего про озоновую дыру все быстро забыли.

Россия на Парижской конференции взяла на себя обязательства ограничить выбросы парниковых газов к 2030 году до уровня 70% от показателей выбросов к 1990 году при условии максимально возможного учета поглощающей способности лесов. Россия уже сейчас перевыполнила этот показатель. Наша страна уже снизила выбросы парниковых газов по сравнению с 1990 годом намного больше, чем любые другие страны, – на 43%.

Отдельно хочу остановиться на странном учете поглощающей способности российских лесов. Леса России самые большие в мире по площади – это 21% всех мировых лесов, но по площади леса России равны лесам Канады, США, Австралии, Швеции, Финляндии вместе взятым. Однако есть удивительная разница в том, как считается поглощение углекислого газа российскими лесами и лесами других стран.

Например, почему-то считается, что один гектар леса в России поглощает углекислого газа в три раза меньше, чем один гектар в США. То есть площадь лесов в США в 2,6 раза меньше, чем площадь лесов российских, но поглощают они углекислого газа почему-то на 70% больше, чем российские леса.

Такая же странная ситуация получается и при сравнении российских лесов с лесами ряда других стран: Франции, Финляндии, Норвегии, Новой Зеландии и так далее.

Очень и очень странно, почему с этим обстоятельством соглашаются наши переговорщики по Парижскому соглашению? Россию уже сейчас можно назвать основным лидером в мире по сокращению парникового газа, поэтому никаких дополнительных действий от нашей страны никто не вправе требовать.

Однако, несмотря на всё то, что делает Россия, западные страны и их экологи критикуют позицию нашей страны как недостаточно амбициозную. Более того, и у нас в России есть те, кто говорит, что Россия должна намного более радикально действовать в борьбе за климат.

То есть Парижское соглашение используется группой лиц, граждан и чиновников Российской Федерации для разорения российского ТЭК и экономики России в целом. Опасность связана, прежде всего, с возможным введением углеродного налога, главным проводником которого в России, как ни странно, являются чиновники Министерства экономического развития. Их стараниями инициатива ввести углеродный налог неоднократно озвучивалась в официальной позиции Российской Федерации на переговорах ООН по Парижскому соглашению.

Повторю ещё раз: российские чиновники сами предлагают и активно лоббируют включение углеродного налога на каждую тонну выбросов СО2 в итоговый протокол Парижского соглашения, а это ужасно, ведь для российской экономики ввод углеродного налога в размере 15 долларов за тонну эквивалента СО2 приведёт к финансовым потерям в размере 42 млрд долларов в год.

При планируемом увеличении ставки углеродного налога до 35 долларов за тонну его объём достигнет 10% ВВП, при этом основные потери понесут компании "Роснефть" и "Газпром", являющиеся, соответственно, второй и шестой компаниями мира по выбросам парниковых газов.

Но это ещё не всё. Помимо прямых убытков от углеродного налога для российского ТЭКа это означает потерю значительной части европейского и азиатских рынков, ведь он даст огромную и несправедливую фору до сих пор убыточным проектам возобновляемой энергии, вводя их в разряд прибыльных.

Это не только вызовет небывалое падение экспортных доходов в перспективе, но и поставит под вопрос судьбу заключаемых сейчас и в ближайшем будущем долгосрочных контрактов для всего российского ТЭК.

Для скорейшего продвижения и введения углеродного налога чиновники Минэкономразвития в январе 2018 года подготовили схему регулирования выбросов парниковых газов в Российской Федерации, предусматривающую, в том числе, углеродную цену, являющуюся налогом.

Кроме того, предложенная Минэкономразвития схема предлагает еще дележку чиновниками министерства квот на выбросы парникового газа между предприятиями. Эта схема, кстати, была разработана при участии советников из Великобритании, которых наняли в Минэкономразвития.

Напомню, как в 90-х годах мы уже проходили в нашей политике и экономике период под руководством западных советников, и все мы знаем, чем аукнулись для российской экономики все эти советы. И вот опять в Минэкономразвития появились советники из Великобритании.

После жесткой критики этой схемы рядом министерств и экспертным советом при Правительстве Российской Федерации, Минэкономразвития не остановилось, и им была подготовлена новая версия концепции данного законопроекта, разосланная всего пару недель назад, 16 марта 2018 года от лица замминистра Минэкономразвития Расстригина Михаила Алексеевича. В ней содержится пункт, говорящий об уровне ответственности предприятия за выбросы парниковых газов. По сути, это опять лоббирование углеродного налога, причем плохо замаскированное. Более того, ставку налога предлагается привязать к неким размерам нереализованного потенциала повышения энергетической эффективности, которую чиновники Минэкономразвития могут определять весьма произвольно, варьируя ставку в широких пределах. Не трудно догадаться, какой простор создается по этим пунктам для злоупотребления чиновниками при обложении штрафами конкретных предприятий.

Неблагоприятный для всей страны сценарий введения углеродного налога необходимо срочно предотвратить, пока соответствующие предложения не вошли в состав итогового документа Парижского соглашения. Для этого Партия СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ предлагает следующее.

Первое. Поставить процесс выработки позиции России на переговорах по Парижскому соглашению под жесткий контроль. Сделать это можно, доведя процедуру обязательного согласования любых инициатив и позиций федеральных ведомств в области климатической политики с Минэнерго, Минпромторгом, Комиссией при Президенте по стратегии развития ТЭК и Комитетом по энергетике Государственной Думы.

Второе. Срочно купировать лоббирование налога от России на переговорах по Парижскому соглашению.

Третье. Провести независимое расследование реальных мотивов отдельных лиц, продвигающих идею углеродного налога с привлечением компетентных органов.

Все эти действия должны быть предприняты в срочном порядке, пока ситуация не приняла необратимый характер для российского топливно-энергетического комплекса и для всей российской экономики. Спасибо.