15 ноября Государственная Дума рассмотрела проект федерального закона "О внесении изменения в статью 66 Федерального закона "Об акционерных обществах" (в части обеспечения сбалансированного представительства мужчин и женщин в советах директоров (наблюдательных советах) акционерных обществ), подготовленный Заместителем Председателя Государственной Думы Николаем Левичевым.

Николай Левичев представил законопроект депутатам:

– Уважаемый Сергей Евгеньевич, уважаемые коллеги! Современное социальное государство должно не только провозглашать, но и реально гарантировать равноправие между мужчинами и женщинами.

К сожалению, в последние годы тематика, связанная с гендерным равенством, приобрела налет конъюнктурности и маргинальности. Говорить об этом стало как-то в лучшем случае несерьезно, а в худшем не вполне прилично.

Между тем, эффективность управления как в государственной, так и в частной сфере в современных обществах во многом связана с индексом гендерного равенства. Чем шире возможности женщин наравне с мужчинами реализовывать себя в профессиональной сфере, двигаться по карьерной лестнице, занимать ответственные должности в государстве и бизнесе, тем результативнее модели управления.

Так, аналитики Всемирного экономического форума в Давосе доказывают, что глубокие гендерные разрывы провоцируют кризисы развития, связанные с неэффективностью управления. С 2005 года ежегодно публикуются доклады "Глобальный гендерный разрыв", в которых рассчитывается рейтинг ситуации с разрывом жизненных шансов у мужчин и женщин в 134 странах. В том числе показатели разрыва значатся там такие: равенство экономических возможностей, доступ к образованию, здравоохранению, участие женщин в политике, общественной и государственной деятельности, продолжительность жизни, и пропорциональное соотношение полов в доле населения той или иной страны.

В 2009 году Россия была на 51-м месте по этому показателю, а в 2012 году – уже на 59-м.

Законопроект, который мы с вами сегодня рассматриваем, призван сбалансировать представительство мужчин и женщин в руководящих органах крупных акционерных обществ и акционерных обществ с государственным и муниципальным участием. Законопроект устанавливает, что лица каждого пола должны составлять не менее 40% в совете директоров (или наблюдательном совете) ряда акционерных обществ.

Это касается, во-первых, акционерных обществ с числом акционеров – владельцев голосующих акций общества более одной тысячи, и, во-вторых, акционерных обществ, в которых более 25% голосующих акций принадлежит государству или муниципальному образованию, а также их дочерних и внучатых акционерных обществ.

То есть речь идет о государственных и крупнейших частных компаниях, которые, по сути, формируют модели поведения в бизнес среде, выступают образцами для средних и малых компаний. Таким образом, мы сможем постепенно менять климат и отношение всего бизнес-сообщества к участию женщин в работе органов управления в процессе принятия управленческих решений.

Уважаемые коллеги, в последнее время, напомню, мы приняли ряд правильных кадровых решений с правильным гендерным вектором – это и назначение главы Центробанка, и главы Счетной палаты. К сожалению, в корпоративном секторе характерны совершенно иные закономерности. Для примера посмотрим на крупнейшие российские компании: "Лукойл" – в совете директоров 11 членов, все мужчины, "Роснефть" – совет директоров – из 9 все мужчины, "Газпром" – из 11 членов совета директоров только одна женщина, "Норильский никель" – совет директоров из 13 человек – 1 женщина, "Мегафон" – в совете директоров – 7 человек и все мужчины. Не буду продолжать этот список дальше.

И так очевидно: доля женщин в управлении крупнейшими отечественными компаниями близка к нулю. Эта очевидная экономическая дискриминация в отношении женщин несовместима с демократией, чревата серьезными потерями экономических выгод – потерями от отсутствия разнообразия. Талант, образовательные способности, потенциал женщин фактически не используются на важных управленческих позициях, а экономика России теряет гибкость и конкурентоспособность.

Уверен, только сочетая преимущества и "женского", и так называемого "мужского" стиля управления (а к элементам стиля относятся толерантность к риску, умение работать в команде, чувствительность к этическим вопросам ведения бизнеса), – только при этом получится выстроить эффективный отечественный бизнес, отвечающий потребностям и ожиданиям и нашего, и мирового рынков.

Практический опыт показал, что нет никаких проблем с поиском компетентных женщин в тех странах, которые уже ввели аналогичные квоты. Во Франции, например, 70% женщин, которые вошли в советы директоров в 2009-2011 годах, имели опыт работы на руководящих должностях или вели собственный бизнес. Главная проблема, на мой взгляд, в стереотипах, в патриархальной корпоративной культуре, и эти стереотипы становятся аргументами в пользу привлечения порой не совсем компетентных и слабых менеджеров – мужчин. Отсутствие в настоящее время квоты не препятствует назначению в органы управления некомпетентных людей.

Конечно, это болезнь не только России. Доля женщин на руководящих должностях в Европе в среднем на данный момент 14%, в США 16%, в странах Юго-Восточной Азии – 7%, на Ближнем Востоке и в Африке – 4,6%.

Но европейские страны по крайней мере осознают проблему и предпринимают соразмерные законодательные шаги, чтобы ликвидировать гендерные диспропорции на уровне управления компаниями и соответственно экономики в целом.

Норвегия была первой страной в мире, которая еще в 2003 году ввела 40-процентные квоты для женщин в советах директоров частных компаний, котирующихся на фондовой бирже. Следуя ее примеру, квоты ввела Испания (в 2007), Исландия (в 2010), Франция (в 2010), Бельгия (в 2011), Малайзия (2011), Италия (в 2011 году). И можно уже говорить, что квоты показали себя эффективным механизмом для снижения неравенства женщин и мужчин в управлении. Так, за пять лет доля женщин в советах директоров компаний Франции выросла на 6,5 % до 23,5 %, а в Испании вдвое – на 6% до 12,1%.

Год назад, в ноябре прошлого года, Европейская комиссия приняла директивы о квотах для крупных компаний, направленные на достижение уровня 40% женщин (ну, или мужчин, если они вдруг окажутся в меньшинстве) до 2020 года (для публичных компаний – до 2018 года).

И еще. Звучат мнения, что подобные проблемы, дескать, находятся скорее в плоскости морально-этического регулирования, добровольных обязательств, "мягких правил", что это не вопрос права.

Я категорически с этим не согласен. В Норвегии, где вопросы гендерного равенства изначально имеют достаточно высокое общественное признание, надеялись на добровольное регулирование – и в итоге за два года добровольного периода только 68 из 519 публичных компаний перешли к новым стандартам. А вот принятие законодательных мер, в свою очередь, повысило долю женщин в советах директоров с 16% в 2005 году до 40% в 2010 году.

Уважаемые коллеги, принятие законопроекта будет способствовать выстраиванию гендерного баланса в экономической жизни страны, в работе крупнейших компаний, поможет преодолеть сложившиеся стереотипы, позволит расширить возможности женщин как равных партнеров с мужчинами в управленческой и предпринимательской сферах деятельности, будет способствовать повышению эффективности и конкурентоспособности российской экономики.

В завершение хочу напомнить тем, кто еще присутствует в этом зале, что тогда еще Премьер-министр Владимир Путин 3 апреля 2012 года в обращении к членам координационного совета ОНФ призвал добиваться социального и политического равенства между мужчинами и женщинами в России. Я процитирую: "Нужно добиваться, чтобы равенство было во всем...". Тогда Владимир Владимирович отметил, что предложения по исправлению ситуации в этой сфере можно провести через Государственную Думу, опираясь на присутствующих там представителей ОНФ, не говоря уже обо всей фракции партии "Единая Россия"". Я надеюсь, он не ошибся в депутатах. Ну и хотелось бы верить, что по крайней мере неформальное межфрационное женское депутатское объединение поддержит этот законопроект. Спасибо!