Олег Михеев и Константин Ширшов могут лишиться депутатских мандатов в начале февраля, заявил глава думской комиссии по контролю за доходами Николай Ковалев. На вопросы ведущего Андрея Норкина ответили сам господин Михеев и политолог, директор Международного института политической экспертизы Евгений Минченко.

23 января Генпрокуратура направила в Госдуму соответствующий запрос. Эсера Олег Михеева следователи подозревают в мошенничестве, а коммуниста Константина Ширшова – в продаже думского мандата.

– Как вы думаете, каковы шансы господ Михеева и Ширшова остаться в Думе?

Е.М.: Я вообще не понимаю логику, что их надо лишать мандата. Лишить депутатской неприкосновенности – это я понимаю. Следственные органы проведут соответствующие действия и разберутся, достойны ли данные политики привлечения к уголовной ответственности. Я не понимаю, почему мандатов-то лишать сразу, когда есть только дело, которое еще расследуется.

Они еще даже статуса обвиняемых, я так понимаю, не имеют. Потому что для того, чтобы они получили статус обвиняемых, им сначала надо депутатскую неприкосновенность снять.

– Может быть, это какая-то новая тенденция, которая с эпизода с Гудковым началась?

Е.М.: Это очень плохая тенденция. Я считаю ее крайне негативной – ситуацию, когда Госдума берет и лишает мандата человека, который получил его вообще-то от избирателя.

– Как вы думаете, какое будет решение: здесь может измениться уже принятый ход событий, или все пойдет по накатанной?

Е.М.: Да принесут в жертву, конечно. Людям это нравится.

– То есть нравится больше, чем если бы они действительно были лишены неприкосновенности, а потом стали фигурантами дела?

Е.М.: Это же длинная история, а тут взяли: "О, провинились! Сейчас-то мы их поганой метлой-то из Госдумы – вышел народ к царскому дворцу, стрельцы, недовольные бердышами, говорят: "Крамола, государь!" Он говорит: "Сейчас, подождите..."

– Юридически Дума вообще имеет право таким образом лишать мандата?

Е.М.: У нас Конституционный суд подтвердил это право. Я, честно говоря, не специалист по конституционному законодательству. Но мне это представляется очень странным. Я, честно говоря, не очень понимаю, каким образом Госдума может лишить мандата человека, который избран народом. Вообще непонятно, почему, скажем, большинство "Единой России" лишает мандатов людей, которые избраны по спискам других партий.

– Вы сейчас раз уж упомянули "Единую Россию", там же тоже была одна пока, правда, история, не дошло дело до такого публичного лишения.

Е.М.: Ну, да. Человек сам отказался от мандата, потом получил очень "сахарный" подряд на строительство дорог.

– Дурацкий вопрос, наверное, но тем не менее: почему именно так мало депутатов из фракции "Единая Россия" оказываются в центре таких скандальных историй?

Е.М.: Я думаю, что, наверное, все сплошь и рядом законопослушные и бескорыстные, честные служители.

– Эта история, которая сейчас очень активно обсуждается, что якобы три депутата от "Единой России" – Федоров, Сидякин и тот, который сказал, что самый тупой депутат умнее, – Костунов – могут тоже оказаться в такой роли мандатных лишенцев.

Е.М.: По идее, кого угодно можно лишить мандата хоть завтра. Если у нас такой механизм – пошли большинством проголосовали и лишили, – то нет вопросов.

– Олег Леонидович, во-первых, скажите, в Думу пришло представление прокурора?

О.М.: У меня есть информация, что пришло, а с другой стороны, что нет.

– Это как?

О.М.: Пока я еще не видел его.

– То есть вам кто-то сказал, что вроде как есть, но вы не видели его?

О.М.: Я узнал об этом еще утром, потом из вопросов журналистов. Но документа я до сих пор не видел.

– Скажите, пожалуйста, вам уже доводилось с комиссией по этике общаться, сейчас, по вашей информации или по ощущениям, какой настрой у ваших коллег по палате?

О.М.: Очень хорошее отношение, потому что то, что сейчас звучит, опять же, информация, которую частично получаем от Следственного комитета, от Генпрокуратуры. Это те же самые факты, которые уже трижды рассматривались в Государственной думе. И Дмитрий Ананьев никак не может успокоиться. Вместо того, чтобы гасить свои долги, он продолжает играть в это экономическое, политическое шоу.

– Вы как это объясняете, политикой?

О.М.: Политики здесь нет вообще, а только коммерческие интересы Промсвязьбанка Дмитрия Ананьева, который пытается политику включить. Они увидели, что удалось Гудкова снять, ящик Пандоры открыт, и под этот шумок теперь давайте решать свои экономические интересы.

Проиграв все судебные иски, находясь в правовом поле, – у них крах, поражение, они решили перейти непосредственно на усиление давления.

– Евгений Николаевич, а как вы считаете, тут действительно история с господином Михеевым обходится без политики?

Е.М.: Да совершенно точно. У господина Михеева, насколько я понимаю, в Волгоградской области, скажем, с новым губернатором конфликта нет, с какими-то местными бизнес-группами влиятельными тоже. Там есть специфический Следственный комитет, но я так понимаю, что с ним тоже все более-менее утряслось. То есть я думаю, что версия господина Михеева о том, что это экономический конфликт лежит в основе всего этого, она представляется мне более реалистичной.

– Олег Леонидович, как вы планируете защищаться в дальнейшем?

О.М.: Первое, у меня, к сожалению, не получилось, я на протяжении шести месяцев рвусь в Генпрокуратуру, в Следственный комитет, говорю о том, что хочу следователю, который занимается моим делом, дать свою точку зрения, пусть он посмотрит эти 46 решений судов, которые говорят о законности всех действий, сделок и так далее. Следователи шарахаются, никто ничего не принимает. И они допускают, опять же, одностороннюю точку зрения господина Ананьева, что там совершено преступление.