9 июня в ГД РФ прошел круглый стол "Перспективы развития социал-демократии в России и укрепление связей с институтами гражданского общества" с участием делегации Европейского форума за демократию и солидарность, организованный фракцией "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" и Институтом "Справедливый мир". Корреспондент "Справедливо-онлайн" обратился к одному из участников диалога доктору философских наук, профессору Владимиру Николаевичу Шевченко, известному специалисту по истории и теории общественной мысли, с просьбой прокомментировать итоги круглого стола.

– Владимир Николаевич, какое место с вашей точки зрения занимает социал-демократия в левом движении? Каковы ее цели и задачи в эпоху глобализации?

В чем главный смысл социал-демократического движения и чем оно отличается, скажем, от коммунистического? И те, и другие называют себя социалистами и выступают за социалистический вектор развития отдельных стран, всего человечества в целом. Однако между ними есть важное отличие, значимость которого очень часто недооценивается.

Основная задача левого социалистического движения на Западе – в правовых рамках существующей системы вести постоянную политическую борьбу за права трудящихся, против дискриминации по национальному или гендерному признаку, против современных форм эксплуатации, насилия и угнетения на всех уровнях – и на парламентском, и на муниципальном, добиваясь от власти конкретного решения конкретного социального вопроса.

Западная социал-демократия ставит реальные, практические цели и добивается их в политической борьбе. И если они уже чего-то достигли, то пути назад нет. Как только в девяностые годы появилась стремление у неолибералов-глобалистов демонтировать социальное государство в Европе, левые силы встали насмерть и, прежде всего, потому что это были именно их завоевания, они не были им дарованы свыше по милости государевой.

Посмотрите, как всколыхнулась Франция, когда была сделана попытка увеличить пенсионный возраст – половина страны вышла на улицы. И поэтому демонтаж социального государства на Западе, по большому счету не состоялся. И каждый раз, когда пытаются что-то отнять, то это можно сделать, только преодолев мощное сопротивление левых сил.

Но в тоже время именно потому, что социал-демократия, достигая узко практических целей, находится в поисках постоянного компромисса, сохраняется опасность слияния или недостаточной дифференциации либерального и социал-либерального движения и постепенного забвения конечных целей и идеалов. Для германских социал-демократов это уже больше, чем реальная опасность. Похоже, что в ней произошли необратимые изменения. А вот французские социалисты доказали, и их победа на недавних выборах, – это отрадный факт.

– Насколько западный опыт может быть полезен российскому социал-демократическому движению?

– Что касается России, то здесь контуры социал-демократического движения нельзя прописать так четко. Для русской общественной мысли проблема соотношения социального и политического всегда имела очень сложный характер. На протяжении столетий недооценивалась важность политической составляющей в борьбе за социальные идеалы, против несправедливости и несвободы. У нас на первом месте в центре внимания общественной мысли, массового сознания, до сих пор наполовину крестьянского, всегда находился возвышенный социальный идеал, который может быть реализован только через бескомпромиссную революционную борьбу. А кто будет субъектом реализации этого социального идеала? Раньше этим субъектом объявляло себя государство – имперское или советское. В настоящее время есть партия, которая провозгласила социальный идеал и которая намерена его реализовывать. При чтении программы КПРФ, в целом содержащей хороший набор конечных социальных целей, оказывается, что они ставят себя во главе всей борьбы за интересы трудящихся. Но на каком основании? Потому что такая традиция и главное, чтобы другие не мешали их борьбе за эти социальные идеалы.

– То есть, вряд ли следует ожидать движения КПРФ в социал-демократическом направлении?

– Этого не следует ожидать, да и не нужно оно, по большому счету.

– С чем это связано?

– Это связано в первую очередь с тем, что мы не прошли в прошлом той школы политической борьбы, какую прошли социалистические партии Запада. У нас в целом по-другому устроено сознание, другая матрица.

Нашего человека трудно подвигнуть не то что на борьбу за свои права, но и на ясное выражение своего мнения. И российский человек понимает тщетность многих своих усилий по одной причине – у нас нет правового государства. Правовые нормы, которые постоянно меняются в угоду правящей партии на всех уровнях с тем, чтобы она не потеряла своего доминирования в политическом поле, создают совершенно другую ситуацию, чем на Западе. А про правовое оформление избирательного процесса я уже не говорю. Социальное напряжение не снимается в стране в ходе политической борьбы, компромиссов и взаимных уступок правящей партии и оппозиционных партий, как это имеет место в Европе. Рано или поздно социальный котёл взрывается, и если на месте оказываются партии и движения, которые ждали своего "революционного" часа, тогда прости-прощай долгожданная политическая свобода. Наша страна это недавно проходила.

И именно поэтому задача нашей социал-демократии состоит в том, чтобы не только поддерживать разные формы социальной активности граждан, но и приучать их к повседневной борьбе за свои политические права и свободы. Только так можно изменить мир к лучшему.

– Причины низкой социальной активности обусловлены нашей историей?

– Да, в прошлом мы знали московское царство, петербургскую империю, партийно-советскую систему, они очень похожи друг на друга, и это не случайно. И если говорить очень кратко, то это связанно с тем, что Россия никогда не была и вряд ли станет и в этот раз станет страной "нормального" капитализма, как о том мечтают наши лидеры.

В этом отношении Сергей Михайлович Миронов прав, когда говорит что мы, наша Партия, не собираемся строить капитализм. А нельзя его построить по одной простой причине, – о ней мы обычно предпочитаем не говорить – Россия уже с середины XVII века страна зависимая, отсталая в экономическом плане, не вообще отсталая, а в сравнении с Европой тех времен. Когда мы сравниваем себя с западными странами, мы должны понимать, что и тогда, и сейчас они есть центр мировой экономической системы капитализма, а мы далекая сырьевая периферия. И только они могут позволить себе жить по высоким стандартам жизни, и еще быть недовольными этим.

Китай, Россия, Иран, Турция и другие периферийные империи должны были рухнуть под влиянием мощного европейского капитализма. Запад ни в коей мере не был озабочен тем, чтобы мы стали нормальной капиталистической страной. Именно потому все страны, окружающие Центр, становятся его сырьевыми придатками и попадают во все большую зависимость от него.

И вследствие этого у нас было, есть и еще долго будет сохраняться мощное централизованное государство, а не парламентская демократия. Россия пока не может быть парламентской республикой, поскольку у нас не сложилось устойчивое дифференцированное общество, не сформировались классы, интересы которых артикулируют политические партии. Если не считать тонкую прослойку сверхбогатых и огромную массу населения, живущую по очень скромным меркам. Для нас мог бы быть полезным опыт китайского пути.

– Таким образом получается, что социалистическое движения в развивающихся обществах обречено находиться на политической периферии?

– Нет, социал-демократия в этих условиях просто обязана заниматься не только социальной защитой населения, пробуждением его к политически активной жизни, но и всячески способствовать созданию справедливых правовых основ общества, противостоять правовому беспределу. СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ очень много позитивного сделала здесь и гораздо больше намерена сделать. Деятельность СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ, других левых партий в огромной мере препятствует стратегически опасному дрейфу государства в сторону все большей зависимости от центра мировой капиталистической экономики. Позиция СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ по ВТО – это пример ответственного и глубоко аргументированного подхода к важнейшему вопросу современной политики.

– Каковы с Вашей точки зрения шансы объединения всех левых партий России в одну мощную политическую силу? Есть ли к этому предпосылки?

– Вопрос о необходимости организационного объединения усилий КПРФ и СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ поднимается постоянно. Вопрос очень непростой, я бы не торопился с объединением. Эти две партии как бы с двух сторон решают задачу дальнейшего развития страны. СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ формулирует конкретную повестку развития страны с пониманием необходимости умной и грамотной европеизации политической жизни, ее социальной сферы. Этой европеизации очень нам не хватает. Всё-таки мы живем в XXI веке. КПРФ же постоянно педалирует своеобразие развития страны, ее исторически мощный традиционализм. А главное, она постоянно считает себя старшим братом и призывает объединяться на её основе, но это несерьезно. Но при решении конкретных задач, например, когда формируются оппозиционные блоки при выборах мэров и депутатов муниципальных собраний, добиться какого-то синтеза, какой-то органики, когда европейское не противостоит российскому.

– То есть вы думаете, что такой вариант возможен?

– Думаю, что возможен. Не противостояние, а взаимодействие. Хотя до органики здесь далеко. Пока раскол этот не устраним. Раскол был нивелирован в советский период, но дорогой ценой. Но, между прочим, в послевоенные времена, по многим важным параметрам, показателям – научным, культурным, образовательным – мы были гораздо ближе к Европе, чем сейчас. Мы строили свою идеологию на марксизме, а марксизм – это европейское учение. И многие сегодня этот тренд философский, просвещенческий в сторону Европы, который существовал и приносил много положительного стране, сегодня сознательно замалчивают.

Левому партийному движению, в первую очередь, давно пора научиться действовать совместно, а не выискивать друг у друга ошибки. И, кажется, первые достижения здесь есть, особенно это заметно в новый политический период, начавшийся с 4 марта 2012 года.