19 апреля на правительственном часе в Госдуме с докладом "Об актуальных вопросах природопользования и охраны окружающей среды и о ходе реализации реформы в сфере обращения с твердыми коммунальными отходами" выступила Заместитель Председателя Правительства Виктория Абрамченко. Вопросы задали депутаты фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ – ЗА ПРАВДУ" Александр Аксёненко, Андрей Кузнецов, Яна Лантратова. От фракции выступил Анатолий Грешневиков.

Андрей Кузнецов:

- В продолжение того, о чем говорил Вячеслав Викторович (Володин, Председатель ГД – Прим. ред.). Всё-таки эффективность всех экологических программ зависит от того, как чиновники работают с экспертным сообществом. Пример из Свердловской области. Черноисточинский пруд, от которого зависит водоснабжение Нижнего Тагила. Появились сине-зеленые водоросли. Региональные власти проводят большой комплексный объём работ, но результата нет. Хотя эксперты в самом начале говорили, что этот план не предусматривает того, что нужно. В итоге план есть, полмиллиарда затрат, результата нет.

В целом по Северному промышленному округу, план есть, программа есть, но результаты тоже вызывают вопросы. Вот сейчас, например, в Нижнем Тагиле идут протесты по поводу Ленёвского водохранилища, где карьер разрешили, снова экспертов не послушали, идёт вырубка леса, угроза загрязнения водоёма.

Как вы считаете, может быть, нам обязать региональные власти ввести дополнительные меры общественного и экспертного контроля при реализации экологических программ? Спасибо.

Виктория Абрамченко:

- Спасибо большое, Андрей Анатольевич.

Я поддерживаю широкое включение граждан, общественных экологических инспекторов в эту повестку. Конечно, мы работаем ради людей, и Президент ориентирует нас ориентироваться как раз на запрос граждан, проживающих в регионах, особенно там, где экологическая обстановка пока неблагоприятная.

Сейчас уже в Государственную Думу (и с профильным комитетом мы отрабатываем) внесён законопроект по деятельности общественных инспекторов. Дополнительно нужно реформировать, и есть соответствующие наработки уже в виде изменений в законодательство по экологической экспертизе. Общественные инспекторы должны высказываться и в рамках экологической экспертизы, должны помогать нашим контролирующим органам, Росприроднадзору в первую очередь, в таких объективных оценках ситуации на территории регионов.

Поэтому предлагаю сосредоточиться на дальнейшем совершенствовании этого института в рамках уже внесённого и рассматриваемого Думой законопроекта. Спасибо.

Яна Лантратова:

- Уважаемая Виктория Валериевна, в ноябре 2022 года в первом чтении мы приняли законопроект, предусматривающий оснащение предприятий, участвующих в эксперименте, автоматическими приборами контроля выбросов. Оснащение планируется с 2025 по 2027 годы. При этом, по оценкам экспертов, к 2030 году нам нужно еще оснастить более шести тысяч предприятий первой категории экологической опасности такими приборами.

В связи с этим вопрос. Достаточно ли у отечественной промышленности мощностей, чтобы покрыть указанные потребности, и какие меры предпринимает Правительство для поддержки отечественных производителей таких приборов? И вообще какой эффект мы планируем получить от внедрения такой системы?

Спасибо большое.

Виктория Абрамченко:

- Спасибо, Яна Валерьевна.

Президент поручил в рамках исполнения проекта "Чистый воздух" максимально снизить участие человека в оценке эффекта реализации мероприятий данного федерального проекта.

И наша задача – получать объективную информацию от предприятий-загрязнителей, минуя человека в процессе передачи этих данных.

Поэтому и были приняты необходимые изменения в законодательство, для того, чтобы перейти к автоматическим системам контроля за выбросами загрязняющих веществ. Мы сейчас говорим об атмосферном воздухе. Министерство промышленности ведет системную работу по созданию отечественных мощностей, в том числе в рамках автоматических систем контроля.

Я могу назвать две площадки, две компании – это "Евротехлаб" в Санкт-Петербурге и "МС сервис" в Казани, которые сегодня уже выпускают системы автоматического контроля, которые можно размещать на стационарных источниках выбросов.

Относительно эффекта могу сказать следующее. Вот Светлана Геннадьевна Радионова (руководитель Федеральной службы по надзору в сфере природопользования – Прим. ред.) с нами сегодня работает. Светлана Геннадьевна уже получает как орган контроля и надзора от некоторых предприятий-загрязнителей информацию, минуя человека, минуя посредника от этого предприятия, о загрязняющих выбросах. Например, это "Газпром нефть" в Омске и в Москве. Есть предприятия, которые (Липецкий металлургический комбинат) самостоятельно готовы оснащать свои стационарные источники выбросов соответствующими системами контроля.

Министерство промышленности дополнительно завершает формирование отдельного федерального проекта по           созданию автоматических средств контроля. На это министерством предусмотрено выделение дополнительно больше 10 млрд рублей. Сейчас проект, это федеральный проект, завершает все необходимые межведомственные согласования по этому тексту. Ждем его в ближайшее время в Правительстве. Спасибо.

Александр Аксёненко:

- Уважаемая Виктория Валериевна! Мой вопрос касается ликвидации несанкционированных свалок. Сельские районы завалены судебными решениями, средств местных бюджетов на исполнение решений суда критически не хватает. 40 млн – это средняя цена ликвидации одной свалки. Того, что выделяется из региональных бюджетов, критически не хватает.

Вопрос не столько о бюджете, сколько о необходимости оптимизировать процессы. К примеру, нет надобности вывозить на полигон весь объём, можно на месте производить отсев и на полигон вывозить только те фракции, которые не успели или не способны перегнить. В пользу такого решения говорит и перезагруженность полигонов. Также более активно на безвозмездной основе следовало бы вовлекать регоператоров, чтобы они непосредственно участвовали в ликвидации свалок. Но здесь тоже необходима общефедеральная установка.

Вопрос. Готово ли Правительство пересмотреть подход к решению проблемы? Потому что на данный момент существующий порядок требований просто ставит в безысходное положение администрации сельских советов. Спасибо.

Виктория Абрамченко:

- Спасибо, Александр Сергеевич.

Мы предусмотрели уже такую технологию, как ликвидация свалки на месте, и большинство свалок так ликвидируется. Это как раз экзотика, когда свалку нужно подчистую вывезти с этой территории и разместить эти отходы где-то на другой территории, на другом полигоне.

 Вот, в частности, в пределах Центральной экологической зоны Байкала это допустимо, когда мы несанкционированные свалки полностью извлекаем из этой особо охраняемой территории, для того, чтобы никаких отходов, даже рекультивированных мест не оставалось на данной территории.

 Что касается технологии ликвидации свалки на месте. Я приведу пример Нижегородской области, Глеб Сергеевич Никитин (губернатор Нижегородской области – Прим. ред.) очень хорошо справляется с такой задачей, Шуваловская свалка – последний пример, когда технология сепарации была применена, и полезные фракции из отходов были извлечены на Шуваловской свалке, отправлены на переработку. Оставшиеся перегнившие фактически органические отходы вместе с техногрунтом остались на данной территории в соответствии с проектом, который прошёл экологическую экспертизу, то есть технология такая есть. И как раз вывозить свалки гораздо дороже, чем рекультивировать их на месте. Спасибо.

Анатолий Грешневиков (выступление от фракции):

- Уважаемые коллеги, по данным Института народного хозяйства, россияне переплачивают за вывоз ТКО не менее 100 млрд рублей ежегодно, нормативы накопления ТКО завышены в 3,6 раза, в результате плата за вывоз мусора безосновательно увеличена в два раза, а для юрлиц в 60 раз. Выходит, мусорная реформа – это рост тарифов и обогащение бизнесменов.

Люди видят, плату за вывоз мусора подняли в разы, а денег на ликвидацию свалок и переработку отходов нет. Более того, количество незаконных свалок выросло на треть, за год превысило 15 тысяч, что на 30% больше, чем в 2021 году.

Жители архангельского города Няндомы выступили против строительства мусорного полигона, так как рядом водозабор, жители станицы Полтавской бьют тревогу – ядовитая жижа с полигона отравляет оросительные каналы, что чревато заражением рисовой столицы Кубани. В Ленинградской области прошли протесты против строительства полигона для утилизации отходов в Выборгском и Ломоносовском районах, а в Гатчине против действующего полигона "Новый Свет".

В СМИ опубликован список регионов-лидеров в экономике замкнутого мусорного цикла, охвата населения раздельным сбором отходов. Когда мои избиратели узнали, что Ярославль в числе лидеров, то ужаснулись, в ходе реформы не построена ни одна линия по переработке отходов, а спасти Волгу от опасных гудронных прудов и зеленых масел годами не могут. В Ростове свалку мусора называют полигоном, а это даже не свалка, а гигантская помойка, травящая природу.

Недавно я проводил встречи во дворах Рыбинска и Ростова, там на улицах у контейнеров крысы бегают. Президент в ходе видеообращения спросил губернатора Евраева о плохой работе по утилизации зеленых масел сажевого завода. Одна из причин – средства на утилизацию резервного фонда Правительства не пришли, в Ярославле не подготовили проектно-сметную документацию. Так не лучше ли вместо выдумок с лидерством организовать при Минприроды структуру по оказанию помощи в подготовке ПСД таким слабым губернаторам, как в Ярославле.

Тем более из-за срыва ПСД третий год страдает даже Байкал. Чтобы вывести реформу из провала и перестать опустошать карманы населения, идеологам мусорной реформы следовало начинать не с тарифов, штрафов и разных постановлений, а с создания перерабатывающей инфраструктуры, с развития системы экологического воспитания и образования. Времени было много, ведь запуск реформы начался не с 2019-го, а с 1998 года, с принятия первого закона об отходах. Он регламентировал все безопасные операции по обращению с отходами, стимулировал их утилизацию.

Бездействие Правительства привело ситуацию с отходами к критической точке и вынудило Госдуму принимать один закон за другим – то в 2004 году, то в 2014-м. В законе 2014 года в числе ключевых новаций значилось введение утилизационного сбора с производителей товаров, а также появление региональных операторов. Уже в 2015 году бизнес должен был либо создать свои заводы по утилизации отходов, либо платить взнос в утилизационный фонд.

Однако эти законы из-за безответственности чиновников, о чём я говорил с этой трибуны ещё в 2015 году, не были выполнены. Потому с 1998 года по нынешний (а это 24 потерянных года) в стране наступил мусорный коллапс. Накопленные 100 млрд тонн отходов стали отравлять население. Вместо предприятий по переработке отходов у нас возводились полигоны.

И сколько бы мы ни заявляли о переходе на раздельный сбор мусора, на снижение отходообразования и объёма захоронений, сколько бы ни повышали штрафы за выброс мусора из машин, всё равно мусорная реформа показывает обратное. Даже там, где появляются контейнеры с раздельными отходами, мусоровозы сваливают их в одну кучу.

Пора выстроить систему раздельного сбора ТКО, это разноцветные контейнеры для разных отходов, мусоровозы вывозят их в определённые дни по графику, грубо говоря, по вторникам отвозят банки, по средам пластик, по пятницам органику. Но 150 тысяч запланированных контейнеров на всю страну – этого мало.

Ещё парадокс. У нас даже большинство региональных операторов не имеют обязательств по строительству перерабатывающей инфраструктуры. Верните советские пункты вторсырья – от приёма макулатуры до стеклотары. Пусть в супермаркетах сдают пластик и получают за это компенсацию. Нужно стимулировать и производства оборудования по переработке отходов, давая им гарантии сбыта продукции, и переработчиков, которые получали бы отсрочки по налоговым платежам и сборам.

Пора и Генеральной прокуратуре выяснить, кто тормозит строительство мусороперерабатывающих заводов. Почему у нас учёные и организации, которые предлагают стратегически важные технологии по переработке и утилизации отходов, игнорируются? Когда компания "Ресурсинвест"           создала экологически чистую мусоросжигающую технологию, то закупили её не мы, а Южная Корея. В Петербурге Топливная экологическая компания и Политехнический институт разработали новую технологию переработки мусора с помощью пирогазификации, уникальная технология, запатентована в США и Германии, но наши чиновники отказали учёным даже в пилотном проекте, например, в Ломоносовском районе, где производится 50 тысяч тонн мусора ежегодно, которого хватает как раз на загрузку одной установки. Очевидно, что власти невыгодно наладить в городе переработку в ноль, ведь тогда не нужны полигоны, а без них пропадут потоки денег.

В Томске энергетики предложили утилизовать автопокрышки с помощью плазмы, этот революционный способ переработки тормозится, а ведь в стране ежегодно выбрасывается около одного млн тонн покрышек, перерабатывается лишь 30%.

Во всём мире переработка отходов – прибыльная отрасль производства, там мусор как бесплатное сырьё собирают задаром, где-то с доплатой даже, перерабатывают и торгуют с круглосуточной прибылью. А у нас как была мусорная реформа отраслью в сфере услуг населению, так и осталась. Не хотят чиновники переводить мусорную отрасль из дотационной на самоокупаемость. "Щипать" деньги с населения выгодно, создавать перерабатывающие заводы, которые зарабатывают с прибыли и откажутся от платежей населения, невыгодно. Давно пора переходить от оплаты услуги по обращению с ТКО по нормативам накопления к оплате, исходя из объёма вывезенных контейнеров с ТКО.

Сегодня Россия может стать примером в отказе от опасного пластика. Если в мире ежесекундно производится одних пластиковых бутылок 20 тысяч, то понятно, почему частицы пластика поразили не только океаны и моря с рыбой, но и льды Арктики. Последствия ужасающие, только на севере Тихого океана рыба проглатывает в год 12 тысяч тонн пластика, потому наряду с выпуском существующих технологий при переработке пластика в ткани, в уличную мебель, нужно срочно переходить на выпуск биопластика безвредного для природы. Такие технологии разработаны в Перми. Однако Россия вместо того, чтобы стать локомотивом в переходе на этот биопластик, делает ставку, как в Европе, на сверхналог для заводов, выпускающих неперерабатываемый пластик. Это стимул, но с лазейками в законе и приписками.

Эффективнее понижать экосбор с тех, кто использует биоразлагаемую упаковку, ввести запрет на ввоз пластикового мусора из Европы, а то год назад ввезли его на 17 млн долларов. Фракция "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ – ЗА ПРАВДУ" видит развитие реформы в строительстве перерабатывающей инфраструктуры.