12 октября Государственная Дума рассмотрела и приняла в первом чтении проект федерального закона № 1181957-6 "О внесении изменений в статью 360 Трудового кодекса Российской Федерации" (о возможности проведения федеральной инспекцией труда внеплановой проверки работодателей в случае неоформления ими трудовых отношений с работниками либо заключения гражданско-правовых договоров, фактически регулирующих трудовые отношения). От фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" по данному законопроекту выступил Олег Шеин:

– На самом деле тема, которую мы сейчас обсуждаем, является одной из наиболее ключевых, она охватывает, даже по самым скромным оценкам людей, работающих в Академии труда, порядка 23 миллионов человек, занятых сегодня на рынке труда неофициально. Число таких людей до принятия нынешнего Трудового кодекса было в два раза меньше. И пока у профсоюзов были права на забастовку, на коллективные переговоры, право на защиту профсоюзных активистов, в стране тоже были неофициально работающие сотрудники, но их число было не 23 миллиона, а 13, и оно фактически удвоилось за прошедшие 17 лет с момента принятия Трудового кодекса, который демонтировал многие профсоюзные права. Надо понимать, что эта проблема формирует, в том числе, и проблему на будущее.

Обращу внимание на изменение пенсионного законодательства, на то, что теперь для выхода на пенсию требуется возрастающее число баллов, если в этом году это 11,5 балла, балл дается за официальную работу на минимальной заработной плате год, в следующем году это 13,5 балла, соответственно, к 2025 году речь идёт уже о стаже, грубо говоря, в 30 лет, который при минимальной заработной плате люди должны показать, у 23 миллионов человек такого стажа нет. Это означает, что по этой категории людей происходит, по определению, повышение пенсионного возраста на пять лет, серьёзная социальная проблема.

Следующий элемент. Какие потери это несёт для консолидированного бюджета Российской Федерации? Потери только по подоходному налогу для субъектов Федерации, для органов местного самоуправления составляют 1 триллион 300 миллиардов рублей ежегодно. Их собственная доходная база – порядка восьми триллионов рублей. То есть это огромная часть – 15% от собственных доходов региональных и муниципальных бюджетов, это сумма, в три раза превышающая дотации из федерального бюджета на уровень регионов Российской Федерации. Это к теме буквально вчерашнего обсуждения, потому что эти 23 миллиона человек не платят, естественно, и подоходный налог, и это формирует серьёзные бюджетные издержки.

Кроме подоходного налога есть ещё и отчисления по социальным взносам. Если мы возьмём за официальные данные цифры Росстата Российской Федерации, подтверждаемые Правительством России, что теневая заработная плата составляет порядка 10 триллионов рублей, то мы легко можем увидеть, что консолидированные потери внебюджетных фондов составляют порядка трёх триллионов ежегодно, в том числе Пенсионного фонда – 2,2 триллиона рублей, Фонда медицинского страхования – порядка полтриллиона в год. Это деньги, которые не поступают из-за неофициального труда работников.

Прозвучала реплика: а вот не зашьётся ли инспекция по труду, они очень заняты, вот избыточно, чрезмерно, времени у них не хватает на погашение долгов по заработной плате. Есть такое выражение, что генералы готовятся к минувшей войне. Не надо депутатам готовиться к дискуссии, которая была актуальна, своевременна 20 лет назад, когда лично я участвовал в организации около 50 забастовок, связанных с задержкой по заработной плате.

Проблема есть, для отдельных предприятий она очень болезненна и чувствительна, но, в общем и целом, сегодня официальные долги по заработной плате – 3,5 миллиарда. Мы умеем считать вроде бы, да? 10 триллионов рублей – неофициальный фонд оплаты труда. 3,5 миллиарда рублей – это долги по заработной плате. Разница есть? В 300 раз. Чем надо заниматься? Очевидно, приоритетная задача – это вытащить работников из неофициальной занятости, помочь им. Понятно, что это требует не только административных мер, полицейских, инспекции по труду.

Я совершенно согласен с коллегой Валерием Гартунгом в том, что здесь должна работать государственная налоговая инспекция, потому что у неё для этого есть соответствующие мотивации в повышении налоговых отчислений и в муниципальные, в региональные бюджеты, и в бюджеты внебюджетных фондов.

Речь идёт, повторю ещё раз, про суммы почти в пять триллионов рублей в год, выпадающих доходов в рамках консолидированного бюджета Российской Федерации и социальных фондов.

Но давайте не будем забывать и о профессиональных союзах. Хотел обратить внимание палаты и руководства Думы на то, что в этом контексте выглядит крайне странным предложение Правительства Российской Федерации в следующем году срезать в два раза по разделу НКО поддержку профессиональным союзам, Федерации независимых профсоюзов, Конфедерации труда России и Соцпрофу, все три профсоюза представлены здесь в депутатском корпусе.

Это тоже системные профсоюзы, входящие в Трёхстороннюю комиссию при Правительстве Российской Федерации. И те НКО, которые реально помогают людям в том, чтобы помочь уйти от неофициальной занятости с тем, чтобы люди стояли твёрдо на своих ногах, понимали, что их права защищены, чтобы с их заработной платы шли налоги, по этим трём всем категориям НКО предлагается вдвое срезать меры государственной поддержки.

У меня это вызывает недоумение, и я просил бы в этом контексте руководство палаты обратить внимание на конструкцию бюджета ко второму чтению.

Но, безусловно, профсоюзам должны быть даны и отдельные права. Что сегодня получается: стоит работникам создать профессиональный союз, как они оказываются за воротами.

Мы, "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ", предлагаем ввести право отлагательного вето, чтобы работодатель в суде доказал, что профсоюзные активисты действительно что-то нарушают, чтобы не было ситуации, при которой неугодный человек на следующее утро после того, как они сформируют профессиональную организацию, оказывается за порогами организации, учреждения, чтобы эти люди имели гарантии на защиту своих прав и прав своих коллег, товарищей по работе, чтобы профсоюзы имели право на коллективные переговоры.

Напомню, сегодня в России правом на коллективные переговоры обладают только профсоюзы, чья численность составляет не менее половины от списочного состава учреждений. То есть, к примеру, если на "АвтоВАЗе" работают 50 тысяч человек, людям, которые формируют реальный, хороший, боевой профсоюз, чтобы на "АвтоВАЗе" зарплата была не хуже, чем на "Форде" во Всеволожске, то есть поднялась бы в два раза, как на другом российском автосборочном предприятии, этим людям вначале необходимо в профсоюз включить 25 тысяч сотрудников, только после этого по российскому законодательству начальники соблаговолят начать с этими людьми переговоры по поводу их условий труда. Это законодательство, на самом деле, мешающее российским работникам в защите своих прав. Это объясняет, почему у нас 23 миллиона человек, по минимальным данным Сафонова, бывшего замминистра Академии труда Российской Федерации, работают неофициально. А по оценкам Ольги Голодец, не 23 миллиона, а 38 миллионов человек в Российской Федерации либо полностью работают в неофициальном сегменте, либо частично в рамках реальной зарплаты, условно, 20 тысяч рублей, официальной – восемь.

Конечно, тот закон, который сегодня предлагается коллегами, "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" всецело поддержит.