"Я с самого начала был убежденным сторонником санации Татфондбанка, искренне считая, что он вел добросовестную работу. Но последние новости об арестах топ-менеджмента вселяют опасения, что все-таки были злоупотребления", – говорит президент Ассоциации региональных банков России Анатолий Аксаков. В ходе интернет-конференции с читателями "БИЗНЕС Online" депутат Госдумы рассказал, какие глобальные изменения ждут банковскую отрасль и почему реформа ОСАГО была неизбежна:

– Анатолий Геннадьевич, предлагаю начать разговор с темы банков, которая сегодня по известным причинам волнует очень многих в Татарстане. Пять вопросов от челнинского бизнес-сообщества прислала экс-предправления Автоградбанка Венера Иванова, которая не раз выступала и на съездах вашей ассоциации. Вот первый из них: "Доходило ли до Госдумы предложение о принятии закона о страховании средств юридических лиц? Если да, по какой причине оно отклонялось, и вообще какова вероятность принятия подобного закона?".

– Такие инициативы несколько раз рассматривались на заседании Комитета Государственной Думы по финансовому рынку. Один шаг по поддержке такой инициативы был сделан, и я к этому имел прямое отношение: вклады индивидуальных предпринимателей защищены системой страхования так же, как вклады обычных граждан, – на 1,4 миллиона рублей. Что касается юридических лиц, то была инициатива страховать вклады малого бизнеса, и я ее, в принципе, поддерживал. Но она не нашла поддержки. Главная причина отрицательного отношения к этой идее абсолютного большинства заключается в том, что в системе страхования вкладов нет соответствующих средств.

Если вводить такую систему, то надо будет увеличивать нагрузку на кредитные организации, чтобы они осуществляли перечисления в фонд страхования, что, соответственно, приведет к увеличению процентов по кредитам, которые предоставляют банки тем же юрлицам. После долгих дискуссий, расчетов пришли к выводу, что, с одной стороны, это будет помогать юрлицам, а с другой – увеличивать процентную ставку по кредитам. И было принято решение, что юридические лица в систему страхования вкладов включаться не будут. Пока такой подход доминирует.

– А вопрос увеличения суммы по страхованию вкладов не рассматривается?

– Все понимают, что фонд страхования вкладов сейчас находится в дефиците. Практически выплаты вкладчикам банков с отозванными лицензиями осуществляются за счет кредитов Центрального банка. Для того, чтобы увеличивать сумму возмещения по вкладам, необходимо иметь средства. Либо государство должно вложиться, либо Центробанк должен взять на себя дополнительные расходы по таким выплатам. Но пока никто не готов к таким действиям. Инициативы по данным вопросам были, даже я их озвучивал, предлагая увеличивать сумму возмещения до двух миллионов рублей. Но пока такие инициативы по объективным причинам не находят поддержки.

– Не раз ставился вопрос о внесении изменений в п. 4 ст. 189.38 ФЗ 127 "О несостоятельности (банкротстве)" в части зачета зависших средств на счетах в банке и обязательств перед банком. Какова перспектива внесения этих изменений? (Венера Иванова)

– Даже не решена проблема по взаимозачету "встречных потоков", если так можно выразиться, физических лиц. То есть, если у вас есть вклад, то он погашается из системы страхования вкладов: агентство по страхованию вкладов выплачивает вам не более 1,4 миллиона рублей, а потом уже из конкурсной массы АСВ в первую очередь получает те деньги, которые оно отдало на погашение обязательств перед вкладчиком, в том числе за счет кредита, предоставленного банком этому же вкладчику.

На мой взгляд, было бы правильно (и эта идея обсуждается, и, надеюсь, в этом году мы ее реализуем), когда такие вклады и кредиты, предоставленные в этом банке одному и тому же лицу, зачитываются. В результате у агентства не будет требования на эту сумму к конкурсной массе банка, а вкладчик не должен будет платить сумму, полученную в размере не более 1,4 миллиона рублей, в виде кредита в конкурсную массу обанкротившегося банка.

Что касается юридических лиц, то здесь все сложнее, и, думаю, в этом году вопрос точно решен не будет.

– А о зачете сверх страховой суммы физлиц речи не идет?

– Я думаю, этот вопрос решаемый, потому что вкладчик получает свои средства из общей конкурсной массы в первую очередь, и здесь можно все-таки посмотреть, каким образом решить этот вопрос. Может быть, взаимозачетом. Но для этого нужны расчеты, я не готов стопроцентно утвердительно сказать, что сумма сверх страховой может быть зачтена тем, кто получил кредит в этом же банке, где имел вклад.

– Как вы смотрите на предложение внести изменения в очередность удовлетворения требований кредиторов при банкротстве банков в части переноса требований АСВ в третью очередь? Это было бы справедливо в отношении юридических лиц. (Венера Иванова)

– Я критически смотрю на это предложение, потому что АСВ за счет своих средств осуществляет выплаты по вкладам, и потом оно, конечно же, должно получить обратно средства из конкурсной массы в первую очередь, потому что эти средства опять пойдут вкладчикам-физлицам. Может быть, мои доводы не понравятся юридическим лицам, но сама система страхования вкладов формировалась прежде всего для защиты средств физлиц. Они юридически менее искушенные. Мировая практика показывает, что в некоторых странах идут на поддержку юрлиц, но это все-таки редкие исключения. Как правило, система страхования вкладов распространяется только на физических лиц.

– Хотелось бы знать ваше мнение о причинах слабого развития институтов расчетных небанковских кредитных организаций, ведь проведение расчетов через РНКО – это способ сохранения средств на расчетных счетах юридических лиц. (Венера Иванова)

– Одно время они довольно активно развивались, это было перед кризисом, и возникали новые небанковские кредитные организации. Некоторые из них нашли свои ниши и были успешны, получали неплохие доходы. Но кризис бьет прежде всего по небольшим финансовым институтам. Как известно, раньше они имели капитал 20 миллионов рублей, сейчас должны иметь 90 миллионов рублей, но тем не менее это все-таки небольшой капитал, который не позволяет чувствовать себя уверенно в кризисной ситуации. Когда у потенциальных клиентов доходы падают, маржа снижается, иногда они выходят в убыток, и зарабатывать на этом рынке очень тяжело. Поэтому сейчас можно говорить о небанковских кредитных организациях как о тяжелом бизнесе, который слабо развивается.

Кстати, можно то же самое сказать и о банках, поскольку маржа очень сильно упала в банковском сегменте, особенно у малых и средних банков. Я уверен, что это временное явление, учитывая, что мы ищем и уже находим варианты по снижению надзорной и регуляторной нагрузки для небольших финансовых институтов. Думаю, они начнут развиваться: некоторые малые банки будут переходить в перечень небанковских кредитных организаций, некоторые – в перечень банков с базовой лицензией и т.д. В свою очередь малые банки будут вырастать в средние, а затем и в крупные универсальные банки. То есть этот процесс будет происходить более активно. Ну и мы видим, что ситуация в экономике начинает меняться к лучшему. Очевидно, макроэкономика повлияет на погоду, на настроение, в том числе и небанковских кредитных организаций.

– Вы сейчас рассказали о будущей системе банков России, так можно понимать? Когда она начнет внедряться?

– Да, речь идет о трехуровневой банковской системе, где будут банки с базовой лицензией, универсальные банки и системно значимые банки. Ее планируется ввести с 1 января 2018 года. Законопроект находится в Госдуме, и 16 февраля на заседании Комитета по финансовым рынкам он будет рассматриваться. Вполовину уменьшается количество нормативов, которые будут применяться к банкам с базовой лицензией, и будет уменьшаться объем отчетности, который они предоставляют в Центральный банк. Не надо будет применять сложные и такие затратные базельские принципы, которые сегодня вынуждены соблюдать все банки. Конечно, это уменьшение прессинга, уменьшение расходов на осуществление банковской деятельности, а значит, появится возможность снижать проценты по кредитам для своих клиентов и быть с ними более гибкими. От этого выиграют и клиенты банков.

– Нет опасения, что мелкие банки будут непопулярны у граждан?

– Все зависит от кредитных организаций, от менеджмента, от собственников. Я думаю, что в ходе дискуссии нам удалось найти удачное название для небольших кредитных организаций – банки с базовой лицензией. У них сохраняется практически весь перечень операций, который они сейчас осуществляют. Но эти банки не смогут открывать корсчета за границей в иностранных банках, не смогут работать с очень рискованными активами, ценными бумагами на фондовом рынке. На мой взгляд, это вполне оправданно. А все остальные операции сохраняются, и в этом плане клиент ничего не теряет.

– Ослабление надзора не приведет ли к новым проблемам?

– Надзор, который осуществляется сейчас, не привел к тому, что лицензии стали отзывать меньше. Так ведь? Здесь подход простой: чтобы оценить добросовестность работы мелких банков, не надо применять сложные математические модели программного продукта. Они привлекли вклады под определенный процент и выдали кредиты под определенный процент определенным заемщикам. Это все очень легко проанализировать, проверяя на местах, например в Татарстане. Надо только определить, концентрируются ли крупные кредитные риски, выдается ли кредит собственникам этого банка под какие-то рискованные активы. Как показывает практика, это применялось и в Татфондбанке, к сожалению.

Рискованные активы – а это всевозможные ценные бумаги – становятся недоступными для небольших кредитных институтов. С одной стороны, их проще будет проконтролировать, с другой – они будут ограничены в проведении рискованной политики. И это говорит в пользу того, что они будут сохранять свою деятельность. Всегда есть порыв заработать много и быстро, но этот порыв связан с большими рисками, как правило. Вот эти риски не будут разрешены небольшим кредитным организациям. Этот порыв они реализовать не смогут в рамках закона. Конечно, они могут нарушить закон, но это уже дело контролирующих органов, которые не должны допускать нарушения закона.

– Какова вероятность санации ТФБ и ИнтехБанка? Если можно – начистоту. (Иванова Венера)

– Я с самого начала был убежденным сторонником санации Татфондбанка, искренне считая, что он вел добросовестную работу, просто попал в неудачную макроэкономическую ситуацию. Ну и, может быть, не вполне эффективно осуществлял свою бизнес-модель. Но последние новости об арестах топ-менеджмента и информация о схемах, которые использовали менеджеры, вселяют опасения, что все-таки были злоупотребления, нарушение закона, возможно, и вывод активов, намеренное вложение средств в некачественные активы. Если это было, то вряд ли будет санация, потому что санировать можно только то, что способно выздороветь. А если организм уже труп, если не способен восстановиться, выйти на здоровую работу, то Центробанк вряд ли примет решение о санации.

Говорю начистоту: я не знаю. Я не в Центральном банке работаю, поэтому не могу знать, что будет предпринято. Кстати, многое зависит от властей Татарстана, от того, какую они позицию займут в этом вопросе. Поскольку правительство республики было учредителем и одним из собственников этого банка, оно должно проявить определенную позицию в этом вопросе. Власти Татарстана с Центробанком должны вместе определиться. Не знаю, какие там идут переговоры, я не допущен к этому диалогу.

– Что вы думаете о так называемой проблеме уставших собственников? Допустим, владелец банка честно пытается спасти положение, используя все возможные пути, но у него ничего не получается. Может, стоит создать механизм выкупа таких кредитных организаций за символические суммы с дальнейшим оздоровлением – без отзыва лицензии и огромных проблем для клиентов?

– Я знаю примеры, когда собственники банков сдавали лицензии, рассчитавшись с кредиторами, выполнив все свои обязательства перед сотрудниками, поскольку видели, что этот бизнес им не интересен, что он не приносит им необходимых доходов, а может быть, даже убыточен. Я считаю, что в этих случаях было бы лучше, чтобы банк продолжал работать, передавался в другие руки. Но у нас сейчас по закону и по практике предыдущие собственники даже после передачи банка в другие руки тоже несут ответственность за судьбу этой организации. И те, кто устал от этого бизнеса, предпочитают сдать лицензию в Центробанк, нежели продавать банк в другие руки, чтобы эти другие руки вдруг не оказались нечистоплотными и, соответственно, чтобы не нести ответственность за судьбу своего детища.

И эта идея о создании фонда консолидации, которая тоже будет рассматриваться 16 февраля на заседании Комитета Госдумы по финансовым рынкам, на мой взгляд, позволит в том числе решить проблему "уставших собственников". Идея в том, что они будут сдавать лицензию в управляющую компанию, созданную Центральным банком. Я положительно отношусь к этой идее и буду ее продвигать, более того, я являюсь автором этого законопроекта, который внесен в Госдуму.

– Стандартная ситуация: банк "рисовал" отчетность, но в итоге лопнул. Потери несут держатели счетов, вкладчики, но владельцы прекрасно себя чувствуют, а у их родственников внезапно обнаруживается недвижимость и счета за границей. Почему у нас в отношении банкиров не работает принцип субсидиарной ответственности – имущественной и уголовной? Вы как глава ассоциации и законодатель намерены что-то менять?

– Во-первых, ситуация меняется. Если говорить о первых отзывах лицензии и ответственности собственников и менеджмента этих банков, то, как правило, они оказывались за пределами нашей страны, и их было трудно привлечь к ответственности. Хотя по ним тоже ведется соответствующая работа. Ну, а сейчас, как говорится, пошли "посадки". Ограничение свободы некоторых топ-менеджеров мы видим и на примере Татфондбанка.

В Госдуме в первом чтении принят законопроект, который вводит очень серьезную ответственность сотрудников кредитных организаций, которые ведут себя недобросовестно. Что имеется в виду? Должны нести ответственность не только собственник и менеджмент банка, который принимал решение о нарушении закона, но и те, кто заведомо знает, что они формируют забалансовый вклад – принимают деньги от человека и складывают их в тумбочку, при этом не вводя информации о формировании вклада в базу данных банка. Они тоже знают, что это преступление, и будут нести ответственность – попадут в черные списки, что не позволит им работать в банках в будущем. Я надеюсь, что это многих остановит. Полагаю, этот закон в этом году мы примем окончательно, и он будет распространяться не только на банки, но и на страховые компании, микрофинансовые организации, ломбарды и многие другие финансовые институты, которые работают с деньгами населения.

– Владельцы так называемых забалансовых вкладов в банке "Камский горизонт" жалуются, что не могут вернуть деньги, имея на руках договор и приходный ордер. Какими нормами закона руководствуется АСВ, отказывая им в выплатах? Почему верят документации банка, который фактически совершил мошенничество, а не людям?

– АСВ руководствуется балансами, которые есть у кредитных организаций. В этих балансах могут не фигурировать вклады обманутых банком вкладчиков. Всегда есть риск, что, если начнут выплачивать средства этим обманутым вкладчикам, не разобравшись, то этим могут воспользоваться мошенники – принесут реально липовые договоры и получат деньги, которые они и не вносили в этот банк. Поэтому найден один выход – через суд, который внимательно рассматривает предоставленные документы и принимает решение в пользу вкладчиков. Такие решения уже неоднократно принимались, поэтому совет один: идти в суд, добиваться решения о выплате по вкладу. И тогда АСВ будет обязано исполнить решение суда.

– Какой практический совет можете дать вкладчикам: когда приносишь деньги в банк, надо потребовать показать базу банка, где должен быть отражен и твой вклад?

– Можно и так: покажите, где в балансе банка отражен мой вклад. Каждый вклад должен быть отражен в балансе кредитной организации.

– Но ведь и базы данных могут быть липовыми...

– Системное решение этой проблемы, на мой взгляд, возможно только с использованием законодательства. Нам надо менять закон таким образом, чтобы вкладчик через централизованную систему мог узнать, введя собственный пароль, открылся ли его вклад, на балансе ли он. Такой законопроект подготовлен, и я рассчитываю, что в этом году он будет принят. Считаю, что такая система должна быть создана при ЦБ, чтобы люди ей могли полностью доверять.

– У физических лиц до введения внешнего управления в Татфондбанке и ИнтехБанке в офисах банков имелась возможность переоформления вкладов на суммы менее 1,4 миллиона рублей. Однако при наличии переоформления вкладов АСВ необоснованно отказывает в выплате. Каким документом руководствуются АСВ в данном случае и насколько обоснованы его действия? (Фарида)

– Если человек раздробил свой вклад в одном и том же банке, из одного сделав два или несколько, то по закону эти вклады суммируются, и выплачивается не более 1,4 миллиона рублей.

– А если человек раздробил свой вклад не под своей фамилией, а на разных лиц?

– Видимо, это сделано после блокировки всех операций. Это же делается с помощью менеджмента кредитной организации. Менеджеры начинают искать всякие схемы, чтобы обмануть государство, агентство по страхованию вкладов, Центральный банк. Они дробят вклады реальных клиентов, перебрасывают часть средств на другие фамилии. Это мошенничество в чистом виде, это нарушение закона, поэтому АСВ в таких случаях правильно поступает.

Что касается темы дробления вкладов, то есть идея, которая, на мой взгляд, очень интересна, и мы ее в ближайшее время собираемся очень активно обсуждать. В мировой практике такое существует, когда создается специальный институт, в который обращается вкладчик с суммой, превышающей страховой максимум. В этом случае человеку не надо бегать по разным банкам, чтобы раздробить свой вклад и гарантировать сохранность денег. Этот институт с помощью современных технологий "распыляет" вклады по разным банкам, причем в зависимости от доходности, согласованной с вкладчиком. Этот институт, во-первых, выбирает хорошую доходность; во-вторых, защищает деньги системой страхования, дробя вклад на суммы не более 1,4 миллиона рублей; в-третьих, он, имея современные технологии, мог бы и проверить – реальный вклад формируется или забалансовый. Эту идею мы будем отрабатывать с Центральным банком, и вполне возможно, что она будет реализована уже в этом году.

– Что делать вкладчикам, чьи деньги при продлении депозитного договора переводились банками в дочернюю инвестиционную компанию – ООО "ИК ТФБ Финанс"? (Владимир)

– Судиться – это единственный выход. Но судебная история таких обращений довольно сложная. Понятно, что люди не искушены в вопросах долевого участия и т. п., которые ему навязывали, пропагандировали, но если человек подписал договор... Подписывая такой документ, человек лишает защиты свои средства, поскольку они не входят в систему страхования вкладов по нынешнему законодательству. Хотя я инициировал законопроект, который должен обозначить эту проблему.

– Банки предлагают различные инвестиционные программы на пять лет, гарантируя 100-процентную защиту инвестиций. Этому можно верить? Чем инвестиции физлиц отличаются от депозита? Распространяется ли на них госгарантия возврата денег в случае, если банк лопнет? (В. Минуллина)

– Если вы инвестируете деньги не во вклад, а в какие-то другие финансовые инструменты, то они не подпадают под систему страхования вкладов. Если вы эту инвестицию осуществляете через так называемый индивидуальный инвестиционный счет – ИИС, то вы гарантированно получаете с суммы в 400 тысяч рублей налоговый вычет 13%. То есть эти 13 процентов вам гарантированно выплатят. Эти 400 тысяч рублей вкладываются в разные ценные бумаги, и если это растущие бумаги, то можете заработать. Могу сказать, что индивидуальный инвестиционный счет – очень хороший инструмент: вы гарантированно получаете 13% дохода на сумму 400 тысяч рублей и можете заработать за счет вложения в разные финансовые активы. Но система страхования вкладов на этот инструмент не распространяется.

– Как сохранить сбережения, как на них заработать? Банкам уже веры нет, инвестировать боимся, в биржах вообще ничего не понимаем... Что посоветуете? (Анна Павловна)

– Надо держать деньги в надежных банках, не стеклянных.

– Какие банки надежнее – региональные, федеральные или зарубежные?

– Вклад до 1,4 миллиона рублей можно нести в любой банк с хорошими процентами и спать спокойно – эта сумма застрахована. Беспокоиться можно только по поводу создания внебалансового счета. Эта проблема существует, поэтому надо внимательно следить за информацией в СМИ, за тем, что говорят о кредитных учреждениях и только потом принимать решение, куда нести деньги.

Как я принимаю решение? Я не гонюсь за высокими процентами и стараюсь свои сбережения вложить в разные активы: рублевый и долларовый, актив в евро. Где-то я проиграю, где-то обязательно выиграю. Если у вас больше денег, то можете купить недвижимость, вложить в ценные бумаги. Во всяком случае, в одну корзину все яйца не кладите.

– Чистка банковского сектора идет уже давно, лицензии отозваны почти у 270 банков. Почему до сих пор так много плохих банков? Может быть, это проблема качества надзора со стороны ЦБ, который нередко спохватывается слишком поздно, когда дыра в капитале банка достигает гигантских размеров?

– Конечно, проблема надзора существовала, очевидно, что в этом направлении недорабатывали. Но проблема нашей банковской системы, я думаю, кроется в том, как она создавалась: в начале 90-х годов достаточно было иметь компьютер в комнате своей квартиры, подать фактически липовые документы о том, что есть какой-то капитал, "нарисовать" этот капитал, зарегистрировать банковскую организацию и начать привлекать вклады населения, размещать их в какие-то активы. То есть создавались пустышки, и эти, я бы сказал, раковые клетки, которые в самом начале были созданы, все эти годы, к сожалению, развивались. А когда наступил затяжной кризис, эти раковые клетки начали активно себя проявлять в виде метастаз.

Конечно же, мы можем возмущаться надзором и требовать, чтобы он был более качественным. По моим наблюдениям, Эльвира Набиуллина в этом направлении очень многое делает, но она понимает, что одномоментно отзывать большое количество лицензий – это потрясение не только для финансовой системы, но и для многих юридических лиц, предпринимателей, граждан. В то же время она понимает, что, если мы не удалим раковую опухоль и те участки организма, которые поражены метастазами, то система не будет здоровой.

Думаю, что в целом зачистка – хирургическая операция по удалению опухоли – уже произведена, сейчас идет освобождение от отдельных участков, которые в значительной степени уже не результат незаконной деятельности банков, а результат макроэкономической ситуации. Слишком затяжной кризис, он уже с 2008 года у нас идет. Девять лет! И очевидно, что действия тех, кто в течение этих девяти лет неправильно выбрал бизнес-модель, кто вел себя слишком рискованно, ожидая, что ситуация вот-вот изменится, сегодня проявляются. Полагаю, что основная работа по оздоровлению банковской системы завершена, сейчас будет тонкая настройка и терапия. Терапия, но пока с применением химии, а дальше будут более слабые лекарства, которые позволят через некоторое время говорить о здоровом организме.

– Сколько, по вашему мнению, должно остаться банков в России и почему именно это количество? (Рамиль)

– Я рассчитываю, что банков будет очень много. Надеюсь, что законопроект о пропорциональной системе регулирования в этом году будет принят. Он позволит малым банкам вздохнуть свободнее с точки зрения уменьшения регуляторного прессинга: меньше бумаг, меньше ненужной опеки и при этом соблюдение закона и инструкций Центробанка. И это позволит выжить малым банкам, если они гибко будут реагировать.

Мы будем реализовывать и другие инициативы, например, есть договоренность с Александром Арнольдовичем Браверманом (гендиректор АО "Федеральная корпорация по развитию малого и среднего предпринимательства" – Прим. ред.) о том, что он будет активнее использовать региональные банки для продвижения программ поддержки малого и среднего бизнеса. Сегодня эти программы в основном идут через крупнейшие банки. Так вот, эти государственные средства пойдут, прежде всего, на финансирование малого бизнеса через региональные банки, банки с базовой лицензией будут иметь возможность участвовать в этих программах. Кстати, ставки там уже сейчас не более 11%, то есть вполне приемлемые для малого бизнеса.

Это важно еще и потому, что эти средства для малых и средних банков – приличные суммы, которые позволят им и себя уверенно чувствовать и быть более гибкими и оперативными при работе с малым бизнесом. И малый бизнес от этого выиграет, и банки тоже смогут от этого выиграть.

– Есть надежда, что Центральный банк ключевую ставку снизит в каком-то обозримом будущем?

– Я постоянно об этом говорю...

– Набиуллина говорит, что цена кредитных ресурсов фактически уже не зависит от ключевой ставки ЦБ. Вы согласны с этим?

– Я не согласен с тем, что кредитные ресурсы не зависят от ключевой ставки Центрального банка. Ключевая ставка влияет на стоимость денег на рынке, в том числе проценты по вкладам, которые предлагают кредитные организации. Сам Центральный банк принимает во вклады средства, которые привязаны к ключевой ставке, то есть он дает 10%, привлекая деньги с рынка, а выдает под 9%, таким образом, уже определяя стоимость денег на рынке. Безусловно, ключевая ставка влияет на стоимость денег. Чем ниже она будет, тем дешевле будут кредиты.

– Почему сейчас Центробанк не пошел на снижение ключевой ставки?

– Полагаю, они еще не в полной мере уверены в том, что инфляционные ожидания снижаются необходимыми темпами. А у них все-таки цель бороться за снижение инфляции. Это первое. Второе – министерство финансов объявило об интервенциях на валютном рынке, и со стороны Центробанка, естественно, были опасения, что эти интервенции могут, скажем так, поколебать валютный рынок, плюс непонятная ситуация в США: там то повысят ставку рефинансирования, то понизят, там новый президент... Видимо, Центробанк решил осмотреться, увидеть, что происходит на американском рынке, который влияет на весь мир, и уж потом определяться.

Если недавно я призывал Центральный банк снижать ключевую ставку и выражал надежду на это, то сейчас я уверен, что в марте на заседании совета директоров Центробанка будет принято решение о снижении ключевой ставки. В каких пределах – утверждать не берусь. Я бы смело снизил на 1%, потому что инфляция уже приближается к 5%, а ключевая – в два раза больше. На мой взгляд, есть все условия, чтобы принять такое решение, которое помогло бы рынку. Да и валютные интервенции Минфина не повлияли на валютный рынок – рубль укрепляется. И цена на нефть довольно высокая. Так что все говорит в пользу снижения ключевой ставки.

– По оценкам Минфина, новая система санации банков с использованием фонда консолидации и управляющей компании поможет на 30% сократить соответствующие расходы. С вашей точки зрения, насколько эффективной будет эта система?

– Если мы посмотрим на то, как сегодня происходит санация, то увидим, что некоторые банки используют деньги, в том числе и Центробанка, на решение своих проблем, а не санируемого банка. И проследить это достаточно сложно, потому что финансовые потоки постоянно перемещаются. Фактически надо убирать этот банк-санатор и самим следить, как происходит использование денег Центрального банка, выделенных на санацию. К тому же санация занимает очень длительный промежуток времени, некоторые банки чуть ли не десятилетиями санируются, пользуясь всеми льготами: по закону санируемые банки могут не соблюдать нормативы ЦБ. Естественно, находясь в таких тепличных условиях, нет желания возвращаться в конкурентную среду.

Для того, чтобы преодолеть эту ситуацию, как раз и предлагается, что Центральный банк не будет давать кредит. Причем он сейчас дает кредит вместе с процентами, которые необходимо будет вернуть, то есть дает больше денег, чем необходимо для санации, поскольку и невозврат платежей тоже закладывается в этот кредит. Он будет предоставлять средства через управляющую компанию, через фонд консолидации на повышение капитала банка до нормативов, необходимых для вывода банка в конкурентную среду. Когда все нормативы соблюдаются, в конкурентной среде он должен выживать, работать и таким путем становиться нормальным, здоровым кредитным институтом. На мой взгляд, это абсолютно правильное решение, которое позволяет всю процедуру сделать более прозрачной, эффективной и для рынка более благоприятной, потому что будут равные условия конкуренции.

– Еще один обсуждаемый вариант санации того же Татфондбанка – добровольный bail-in, то есть конвертация кредитных обязательств в акции или субординированные облигации. Однако схема у российских кредиторов энтузиазма явно не вызывает. Каковы перспективы введения механизма принудительного bail-in?

– Я думаю, что потенциально bail-in можно было бы рассматривать, но только как исключительное явление и только на добровольной основе. Принудительные действия – это должно быть право Центрального банка, когда иного варианта нет. Тогда кредиторам может быть выгоден механизм санации через bail-in, поскольку в противном случае они все теряют: нет конкурсной массы, необходимой для возврата средств и действует принцип "кто успел, тот и съел", а кто опоздал, тот остался ни с чем. Повторюсь: bail-in на добровольной основе в исключительных случаях можно было бы рассматривать как принудительное оздоровление, но даже сейчас, отвечая на ваш вопрос, я на 100% не уверен, что это необходимо делать. Допускаю, что возможны варианты, но мне кажется, когда есть варианты оздоровить кредитную организацию, то это лучше, чем отзывать лицензию и ее ликвидировать.

– Ассоциация региональных банков России 9-10 февраля в пансионате "Бор" провела встречу руководителей кредитных организаций по вопросам регулирования ЦБ РФ деятельности коммерческих банков. Какого практического результат вы ожидаете от этой встречи?

– Было около 500 участников, что говорит об интересе банкиров к такой встрече. Разговор был предельно откровенным. Тем и популярны встречи в "Бору", что можно задать любой вопрос и получить откровенный ответ от самых первых лиц Центрального банка, начиная от его председателя. Считаю, что большинство участников остались удовлетворены услышанным: это и bail-in, и использование карты "Мир", и другие вопросы.

Что касается карты "Мир", то поступили разъяснения, что все будет делаться поэтапно до 2020 года. С 1 июля текущего года те, кто только открывают себе пластиковую карту, и те, у кого срок действия имеющейся карты подходит к концу, могут переходить на платежную систему "Мир". Причем те, кто получает пенсию или зарплату наличными, могут и не пользоваться этой картой. Никакой обязаловки не будет.

Состоялся очень подробный разговор по пропорциональной системе, по фонду консолидации, по многим конкретным вопросам, связанным с использованием инструкций Центрального банка. Думаю, банкиры были удовлетворены встречей. Неудовлетворенность может быть только одна: контроль будет жестким, принципиальным, а это не всем нравится. А регулирование, как я уже сказал, для части банков станет более мягким, более либеральным.

– Вы сегодня упоминали несколько законопроектов, которые в этом году должны быть приняты. Может быть, есть еще какие-то темы, которые обсуждаются? Наш читатель Федонин спрашивает: "Какие инициативы по финансовому законодательству сегодня рассматриваются в вашем комитете и в Госдуме в целом? Когда и каких изменений ждать?".

– 10 февраля в первом чтении был принят законопроект, по которому купонный доход владельцев облигаций – физических лиц освобождается от подоходного налога, если этот доход не превышает ставки рефинансирования плюс 5%. Такая норма действует для вкладов и теперь будет действовать для владельцев облигаций. Таким образом, стимулируется диверсификация вложений населения в различные финансовые активы.

Я внес законопроект, в соответствии с которым сумма, вносимая на индивидуальный инвестиционный счет, увеличивается с 400 тысяч рублей до 1 миллиона. Полагаю, что в весеннюю сессию мы этот закон примем и он начнет действовать уже с этого года. Значит, граждане смогут более активно использовать этот финансовый инструмент.

Также я внес законопроект, по которому под страхование инвестиций подпадают средства населения, которые используют индивидуальные инвестиционные счета в том же размере, как и для вкладов – 1,4 миллиона рублей. Но это будет не страхование ваших инвестиционных рисков. Если вы вложили деньги в какие-то акции и они упали в цене до нуля, то это ваш риск, и такое страхование не гарантируется тем, что я предлагаю. Но если брокер, профессиональный участник рынка недобросовестно распорядился вашими деньгами или обанкротился, то до 1,4 миллиона рублей вы сможете получить. Фонд для таких выплат должен формироваться из отчислений профессиональных участников рынка, и они к этому готовы. Мы рассчитываем, что в этом году соответствующий законопроект будет поддержан.

Я уже сказал о репутационных требованиях, которые будут утверждены для многих работников финансовых рынков. На весенней сессии также обсудим законопроект о финансовом омбудсмене, который будет защищать права физических лиц, которые смогут к нему обращаться в досудебном порядке, например, забалансовые вкладчики. Многие смогут защитить свои права.

Вообще, в работе около десятка законопроектов, направленных на развитие банковской, финансовой системы страны. Один из вопросов, который не касается банков напрямую, но интересен многим гражданам, – это ОСАГО, замена денежных возмещений на натуральный ремонт. Думаю, 16 февраля мы рассмотрим этот законопроект во втором чтении.

– По ОСАГО поступило несколько вопросов. Первый такой: "С чем связано изменение закона об ОСАГО? Есть какие-то масштабные убытки?". (Руслан Шафагазов)

– В прошлом году недобросовестные автоюристы с помощью всевозможных автоподстав и схем получили от страховых организаций 17 миллиардов рублей и таким образом фактически начали способствовать уходу страховщиков с рынка ОСАГО. Особо широкое развитие этот вид "бизнеса" получил на юге нашей страны и быстро распространяется на другие территории. Это привело к тому, что начали исчезать полисы ОСАГО, потому что страховым организациям стало просто невыгодно их выдавать.

Мы, с одной стороны, применили закон – изменили его и ввели электронные полисы, которые граждане могут получить через интернет-ресурсы. С другой стороны, мы решили все-таки отсечь автоюристов от проблемы ОСАГО. На мой взгляд, смысл ОСАГО в том, чтобы гражданин, попав в ДТП, мог получить качественно отремонтированный автомобиль в короткие сроки. Чтобы все это было, мы в новом законе прописали. Если люди находятся в среде, где можно получить качественную услугу, они ее получат. Если такой среды не будет, то они будут получать деньги.

– Кто несет ответственность за качество ремонта автомобиля в связи с изменениями в законе об ОСАГО? С кого мне спрашивать, если что? (Наиль)

– Ответственность за все теперь будет нести страховая компания, с которой вы заключили договор ОСАГО, поэтому многие вопросы упрощаются. Вы сможете отремонтировать свой автомобиль на станциях технического обслуживания, которые находятся в реестре страховой организации. Можете отремонтировать и на другой станции, но это должно быть только с согласия страховой организации. Если автомобиль в срок не отремонтируют, то за каждый день просрочки – 0,5% от суммы возмещения. Если ремонт некачественный, то повторный ремонт производится за счет страховой компании.

Если у автомобиля срок службы не более двух лет, то по направлению страховой компании он будет ремонтироваться у официального дилера, чтобы сохранить гарантийные сроки. Конечно, если застрахованное лицо не пожелает другую станцию. Считаю, что интересы граждан максимально защищены.

– Допустим, меня сильно помнут в аварии, так что ремонтироваться не будет иметь смысла, машина в утилизацию. Как-то это компенсируется все же по ОСАГО? (Михаил Васильев)

– Если автомобиль не подлежит ремонту, то страховая организация должна выплатить деньги. Если стоимость ремонта превышает сумму страховки (сейчас это 400 тысяч рублей), то вам должны либо выплатить деньги, либо с вашего согласия вы доплатите разницу, и вам отремонтируют автомобиль за счет средств страховой компании плюс ваши. Если смертельное ДТП, если получены травмы средней и тяжелой степеней, если в ДТП попал инвалид, то предусмотрена выплата денежных средств.

– Минфин предлагает поправки, которые обяжут проводить ремонт по ОСАГО только новыми деталями. Страховщики уже выразили недовольство этим.

– Я вам гарантирую, что это уже прописано в поправке к закону, которую я внес. И она обязательно будет принята, поскольку уже поддержана Центральным банком и Минфином.

– Анатолий Геннадьевич, спасибо за то, что нашли время ответить на злободневные вопросы наших читателей. Успехов вам!