Лидер СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ в Челябинской области Валерий Гартунг, даже проиграв выборы в Госдуму по Коркинскому одномандатному округу, все равно проходит в парламент по партийным спискам. Тем не менее, челябинский "справедливоросс" №1 не намерен почивать на лаврах и сегодня борется за отмену результатов выборов по одномандатному округу, даже без особой надежды на успех. О своих впечатлениях от избирательной кампании и методах соперников Валерий Гартунг рассказал Znak.com.

– Валерий Карлович, как вы оцениваете ход и итоги предвыборной кампании?

– У меня большой опыт проведения избирательных кампаний. Эта была лучшей. Мы сейчас проанализировали, сколько и каких материалов раздали населению, как строили работу, и пришли к выводу – это самые содержательные материалы, самая плодотворная работа. Никто из конкурентов такую кампанию не вел. Мы обозначили свою позицию по каждой проблеме, объяснили, какими способами она решается. Поэтому предъявить претензии за проигрыш к СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ было бы несправедливо. Мы сделали всё, что могли, и сделали все правильно. Что касается результатов кампании, то на них повлияло огромное количество нарушений. Если бы вся предвыборная кампания проходила в рамках закона, то и результат был бы иным.

– Вы много раз заявляли о нарушениях закона во время кампании и самих выборов. А конкретизировать можно?

– Наши конкуренты не только в Коркинском округе, но и по области использовали запрещенные приемы. Те же подметные газеты. В конце кампании вообще выкинули на меня 600-тысячный тираж клеветы в газете движения "За возрождение Урала". И причем эта клевета распространялась вполне свободно, без препятствий со стороны правоохранительных органов. У нас было достаточно оснований для того, чтобы ответить тем же: и фактура была, и доказательства. Мы этого не стали делать. Во-первых, это нарушение закона. Во-вторых, честно говоря, просто противно. Я всегда во всей своей риторике избегаю личных выпадов, всегда критикую конкретные поступки и действия, а не человека в целом, не даю ему оценку.

Кроме того, был массовый подкуп избирателей. Мы уже за неделю до выборов имели информацию, что готовится массовый завоз продуктов, знали, где они будут распространяться, где фасоваться. Все фиксировали, обсуждали, как действовать. Но... покупать своего избирателя пакетом крупы посчитали оскорбительным для избирателя. Мы считаем, что наш избиратель – это все-таки думающий человек с чувством собственного достоинства. Да подкуп – это просто незаконно. А когда не знаешь, как поступить, – действуй по закону. Мы зафиксировали по области шесть случаев подкупа избирателей. Отдали материалы с доказательной базой в правоохранительные органы.

– Ранее звучали жалобы на административный ресурс.

– Действительно. Почему, например, избирательная комиссия десять дней не рассматривала мое заявление по "Возрождению Урала"? А сейчас они же мне и говорят: Валерий Карлович, вы там понаписали то-то и то-то... Да там достаточно было того, что это агитационный материал, не оплаченный из избирательного фонда! Всё, не надо рассуждать – клевета это, экстремизм, что-то еще. Есть незаконная агитация? Изымайте! На следующий день можно было бы сделать, как они и делали, если жаловались на СР. Двойные стандарты налицо. Вот эти два нарушения закона повлияли очень серьезно. Когда вышла эта газета, у нас на горячей линии каждый пятый звонок был на эту тему! Все звонки записаны. Поэтому сейчас, когда мы проанализировали ситуацию, готовим обращение в суд.

– СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ не очень ассоциируется с непротивлением.

– А мы могли действовать исключительно в рамках законного поля. Если бы подставились – моментально справедливороссов сняли бы с выборов. Я знаю, что такие попытки были, в моем округе, в отношении меня самого. Правда, этих товарищей все-таки вовремя осаживали. Видимо, "наверху" понимали, что огромная разница в рейтингах имеет значение.

– И все-таки, почему вас не поддержало еще больше людей?

– Есть примеры подкупа. Нам звонили люди, признавались: вот, мы собирались голосовать за СПРАВЕДЛИВУЮ РОССИЮ, но нам дали подарки от "Единой России", так что мы передумали. Ну, вот такой народ: считают, что раз им дали подарок, то надо пойти проголосовать. Прямо сообщали агитаторам, что, мол, хотели бы за нас голосовать, но проголосуют, допустим, за Литовченко. А то неудобно получается, подарки же...

Есть пример: в районе ЧКПЗ (Челябинский кузнечно-прессовый завод – Прим. ред.) – опорный пункт полиции. И тут же рядом КТОС, из которого носят вот эти пакеты. Наши активисты подходят к участковой даме, спрашивают: куда смотришь-то? В ответ слышат: "А меня тут нет, я только через час приду на работу".

– Многие политологи отмечают сегодня, что наблюдатели именно от СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ, несмотря на свою многочисленность, сработали на выборах то ли вяло, то ли недостаточно квалифицированно. Это, кстати, и дает повод председателю облизбиркома Алексею Фартыгину ссылаться на отсутствие жалоб во время выборов.

– Везде было по-разному. Если наблюдатель с высшим образованием, если он раньше участвовал в выборном процессе, он уже знает, как себя вести, знает нормы закона, свои права, обязанности членов комиссии. А есть люди неопытные. Да, им вроде бы все объяснили, но вот подходит такой человек к избирательной комиссии, а ему говорят: "Нет, правильно вот так!". Или идет подсчет голосов, мы видим по камерам: нашим наблюдателям с той точки, где их усадили, ничего не видно. Но председатель комиссии сказал, что надо так! Как ему возразить, он же председатель. Если бы выборы проходили по одному округу, мы бы сумели сконцентрировать там лучшие силы. Но на всю область опытных кадров просто не хватило! Мы старались ставить людей хотя бы из принципа "два новичка – один опытный". Но все равно не хватало. Провели наблюдение, как могли. Ну и представьте себе, это огромное количество людей и огромное количество денег! Каждому надо заплатить от полутора до двух с половиной тысяч рублей, везде по-разному.

– А на наблюдателей не могло повлиять то, что, по предварительным опросам, вы опережали Анатолия Литовченко? Может, расслабились?

– Вряд ли. Видите ли, большинство наблюдателей вообще не политизированы. Вот они пришли в день выборов и ночью закончили. Наши агитаторы – те, конечно, были в курсе ситуации накануне 18 сентября. Может, их это и расслабило, но мы ведь им всем говорили: мы всю кампанию можем пустить коту под хвост, если прохлопаем сам день выборов. И самое главное, наши оппоненты тоже очень серьезно подготовились. Понимаете, поймать на нарушении члена избиркома можно, но достаточно сложно. Вот как объяснить, если у вас идут муниципальные выборы в маленьком райончике и на них приходят люди с открепительными удостоверениями? А их видно, открепительные ведь такие заметные, розовые. И с этими удостоверениями приходили люди из Ленинского района и голосовали в Советском. Это как опознавательный знак был! Естественно, их нигде не регистрировали, но приходили люди с такими удостоверениями, получали бюллетени. Куда их там в списки вносили – неизвестно. Тем более, сами списки избирателей были разрозненными, на отдельных листочках, что вообще-то запрещено законом. Уже после выборов нам звонят и сообщают: учителя, например, ходили по родителям с листами из списков. Кому-то давали бюллетень. Кому-то не давали. Ну, раз есть подпись в списках, с бюллетенем в УИК сообразят, что делать. Меня вообще поразила реакция членов ЦИК, приехавших к нам проверять результаты. Они считают, что нормально, когда списки избирателей могут сдаваться через пять дней после бюллетеней, отдельно. Бюллетени – отдельно, открепительные – отдельно, списки – отдельно. И пять дней списки находятся в руках председателя комиссии, которая приводит их в соответствие с бюллетенями! Естественно, мы писали письмо на имя председателя ЦИК Памфиловой, ведь не все же члены ЦИК разделяют такую позицию! Но если окажется, что это официальное признание ЦИК – пять дней можно что угодно делать со списками избирателей, – то тогда можно ставить крест на легитимности выборов. Ведь зачем в законе так тщательно прописано, как нужно собирать бюллетени, другие документы, закрывать, опечатывать? Именно затем, чтобы не было несанкционированного допуска к избирательным документам!

Продолжая ответ на ваш вопрос: если со списками все что угодно можно сделать после выборов, то как нарушителей поймать во время выборов? Ведь раньше регулярно ловили избиркомы на том, что приходит человек голосовать, а за него уже кто-то расписался! Если бы члены УИК знали, что после выборов им ничего не удастся сделать, – мы бы такие нарушения фиксировали и 18 сентября. А так – зачем палиться? Все подчистим позже!

– И тем не менее известие о приезде рабочей группы ЦИК изрядно всех взбудоражило!

– Ну еще бы! О приезде ЦИКовцев стало известно в 10 вечера, а уже в час ночи в администрации Советского района видели главу и председателя окружной комиссии, которые отрицают, что они там были! Столько людей там были и видели их! Мы сейчас направили письмо в следственные органы, чтобы они подняли биллинг главы Советского района Михаила Буренкова. Я же разговаривал с ним по телефону, по звонку будет понятно, где он находился, так же, как и председатель ОИК Татьяна Мельничук. Если они ничего не нарушали, зачем скрывать, что они там были? Ну мало ли чем они там занимались? Но они 14 часов сидели в подвале, прятались, не выходили! Вот мне как-то странно подозревать, что они там чем-то, не связанным со служебными делами, занимались. Другое дело – какая служба?

Возвращаясь к спискам. Мы, увы, не смогли пресечь все фальсификации. Это и голосование без прописки, в каждом городе под это был один участок, голосование по временной регистрации, голосование по открепительным удостоверениям. Согласитесь, странное дело – ехать голосовать из Первомайки в Советский район Челябинска. И если бы не последовавшие махинации со списками, мы бы сейчас всех таких нарушителей уже поймали. Но в том-то и дело, что списки были вне доступа наблюдателей пять дней. Фартыгин объясняет, что все открепительные – именные, и по ним всегда можно установить, где голосовал человек. Но мы ведь не знаем, что писал в списках член ТИК, принимая человека с открепительным! Он просто составлял дополнительный список, и что он туда вписывал, настоящие ли данные – мы уже и не узнаем. Потому что списки были не прошиты, в них можно было все что угодно делать. Это, конечно, только мои предположения, но я же немало уже поймал таких жуликов. Все доказательства фальсификации находятся всегда в списках. А они – подчищены. Можно, конечно, взять и сверить списки даже сейчас. Но вы представляете объем работы? Мы как-то добились пересмотра выборов на одном участке в Курчатовском районе. Так следствие длилось четыре года! А сто участков – четыре века? У нас документы хранятся всего 15 лет!

– То есть добиться пересмотра выборов – нереально.

– Мы все-таки набрали доказательную базу, обращаемся в районные суды, требуем пересчета голосов на отдельных участках. И дополнительные доказательства мы тоже получим.

– Но на что это повлияет? После драки кулаками не машут.

– Если доказательств будет действительно много, а судом они будут квалифицированы так, что эти нарушения не позволяют выявить действительное волеизъявление народа, то это основание для отмены результатов выборов. Да, конечно, это чисто теоретически, решение будет принимать суд.

– А на практике? Даже отмена результатов выборов в одном округе ситуацию в целом не изменит.

– Со мной уже происходило подобное. Я был единственным депутатом Госдумы, который в течение четырех месяцев не мог получить мандат. Это было во времена нашего соперничества с Александром Аристовым. Тогда ведь суд запретил подводить итоги выборов в одномандатном округе. И вот играет гимн, в зал заходят 449 депутатов, 450-й сидит в кабинете и не имеет права принять участие в заседании. Говорят, снаряд два раза в одну воронку не падает, а со мной вот случилось. Только тогда мне не давали подводить итоги выборов, а теперь я пытаюсь оспорить результаты. Да, когда речь идет о результатах единоросса, то понятно, что надежда призрачна. Но я все равно все, что должен сделать, – сделаю. Я дал слово избирателям, что не дам украсть их голоса. Я соберу доказательства и представлю их в суд.

– Только в суд?

– Да. Только легитимно, никаких других шагов. Слишком многое на кону стоит, и ставить под сомнение легитимность выборов в целом по стране – точно не в интересах страны. Надо сравнивать свои личные амбиции с интересами страны. Других вариантов у меня нет. Зато есть три месяца для оспаривания результатов выборов в областном суде. Подачу исков в районные инстанции мы уже закончили, будем смотреть на результаты. По иску на каждый участок. Точное число не скажу, но их в округе хватает. По области тоже хватает замечаний, но мы решили не распыляться.

Мы обсуждали ситуацию с руководством партии и решили ограничиться только этим объемом работы. Исключения подтверждают правило, и если на одном округе из 225-ти по всей стране будут отменены результаты выборов, то это подтвердит легитимность выборов в целом. А устраивать акции протеста, как предлагали некоторые горячие головы, – не вариант.

– Про депутатскую работу в связи со всеми судами не забудете?

– Не забуду, хотя работать станет сложнее. Нам сейчас надо сокращать половину людей, а обращений от избирателей меньше не становится. Доходит до смешного, на днях на улице бабушка встречает, обращается. Спрашиваю: за кого вы голосовали? – "За "Единую Россию!" Я говорю, подождите, я же в СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ! – "Да я знаю, но там-то меня послали...". Я был в шоке, вот не знаю, как на такое реагировать. А некоторые избиратели звонят, переживают, говорят: мы вас поддерживали!

– Вот из-за этой поддержки у вас забраковали несколько тысяч бюллетеней с пожеланиями наилучшего. Но ведь была информация, что раз забракованных бюллетеней больше, чем разница в голосах между вами и Анатолием Литовченко, то это и есть основание для отмены итогов выборов?

– Законность выбраковки каждого конкретного бюллетеня может установить только суд. И их количество – только один из доводов, который может рассматриваться в совокупности с другими доказательствами нарушения закона. Но не само по себе. Мы это не отметаем, используем. Но у суда всегда – субъективное мнение. И судья может заявить, что 60 тысяч продовольственных наборов не повлияли на результаты выборов, где разница между первыми двумя местами – чуть больше семи тысяч голосов. А может, и наоборот. Я не забегаю вперед, не предрекаю решения судов.

– Но суды – это формальная сторона вопроса. Есть еще, так сказать, неофициальная. Челябинская область по итогам 18 сентября выглядит не очень красиво на фоне других регионов. Как вы полагаете, за все эти нарушения кто-то понесет ответственность хотя бы неофициально, неформально? Кто? Дубровский, Фартыгин, Мельничук из Советского района?

– Не знаю. Мельничук – это вопрос к судебным органам. Что касается остальных должностных лиц... Ведь изначально прогнозировалось, что результаты "Единой России" на Южном Урале будут низкими, это было очевидно. А насчет всей грязи – вопрос не ко мне, к ним. Видимо, всё взвешивали, когда принимали решение действовать именно так – с подкупом, с клеветнической газетой. Кампанию можно было провести намного спокойнее. Я не могу понять мотивацию того же Бориса Дубровского. Зачем ему-то это надо было? Тем более, насколько я знаю, Администрация Президента не давала никаких жестких установок по результатам. У всех на руках были рейтинги, был расклад сил. По 191-му округу было очевидно, например, что я лидирую с огромным отрывом. И никакой трагедии ни для кого бы не было, если бы я выиграл округ. Я с этой мыслью и шел на выборы. Когда мы взвешивали, идти по одномандатному округу или нет, я понимал, что если будет беспредел, то неважно, какую кампанию я проведу, результат будет, какой нужен. Но мне-то пообещали: беспредела не будет! Я переспрашивал "наверху" перед самым началом кампании. Подтвердили: да, все хорошо, иди и работай! А потом – бабах!

– Обидно, наверное.

– Что имеем, то имеем. Зато теперь у избирателей Коркинского округа есть свой депутат, Анатолий Литовченко. Посмотрим, как он будет работать, им будет с чем сравнить. Я-то работать тоже буду, а хватит ли у него сил и напористости делать также, как я? Да, у меня будет меньше возможностей. Но я не ленивый. Политика ведь такая штука, всяко может быть. Если взять мою политическую историю, то после триумфа в 1997-1998 году у меня было тяжелое поражение на выборах губернатора Челябинской области, потом в 2005 году меня отстраняли от руководства Партией пенсионеров, а Марину (Марина Гартунг, супруга Валерия Гартунга) от выборов. Но пережили, и это переживем.

– После выборов возникают, наверное, и другие проблемы. Потрачены деньги партии, недовольны спонсоры. Слухи про второй номер в вашем списке, Ильдара Самиева, все равно не утихают: мол, кампанию СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ спонсировал миллиардер, а теперь он остается без мандата.

– Насчет миллиардера не преувеличивайте. Если кто-то хочет узнать, кто финансировал кампанию партии в Челябинской области, откройте выборные документы, там все написано. Да, очень жаль, что Ильдар Самиев не получает мандат. По большому счету мы даже без моей победы по одномандатному округу могли рассчитывать на два мандата от Челябинской области, если бы разделили ее. Проходной балл по спискам – 70 тысяч голосов, мы набрали 208 тысяч. Но когда обсуждался этот вариант, его не приняли. Голосов заработали на два мандата, если бы было два списка, получили бы их. Не повезло. Это проблема.

– А конфликта с ним не произошло? У вас ведь было два шанса – и по списку, и по округу, а у него только один.

– Нет, конфликта нет. Это политика, тут так бывает. Кампанию, повторюсь, мы провели прекрасно. Да, она была затратна, и моих личных денег было потрачено немало. Эта неудача, конечно, болезненный удар по партии: так у нас и помощников было бы больше, и аппарат.

– Что будет с Василием Швецовым?

– Думаю, он получит мандат депутата Заксобрания. Один из наших депутатов давно по личным причинам изъявил желание сложить полномочия, почти в самом начале. Я попросил подождать до выборов. Вот кто это – пока секрет. С другой стороны, Василий Георгиевич уже после выборов рекомендован Президиумом Центрального совета партии на пост секретаря регионального отделения, будет руководить всем нашим аппаратом. Так что Швецов может продолжить политическую карьеру в рамках нашей фракции, и ему совсем не закрыт путь обратно на Челябинский кузнечно-прессовый завод (на ОАО ЧКПЗ Швецов работал заместителем генерального директора до ухода в Госдуму).

– То есть планов все-таки громадье?

– Мы продолжим работу в новых реалиях. Не сворачиваем Центр защиты прав граждан. Конечно, на 47 приемных нам не хватит сил, но 20 точно оставим. Останется колл-центр. Во время предвыборной кампании мы не могли оказывать юридические консультации гражданам, это могло быть расценено как подкуп. Теперь возобновим свою помощь людям. И поскольку реалии новые, будем выстраивать работу со всеми. И с "Единой Россией" в том числе, хотя теперь в Госдуме расклад будет "восемь единороссов на одного члена "СР", а раньше было "шестеро на двоих". И с губернатором Борисом Дубровским тоже будем работать, и, надеюсь, плодотворно.