1 декабря Государственная Дума в первом чтении рассмотрела проект федерального конституционного закона № 931766-6 "О внесении изменений в Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации" (по вопросу об уточнении оснований к рассмотрению дела в Конституционном Суде Российской Федерации). От фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" выступил Александр Тарнавский:

– Добрый день, коллеги!

Раз Владимир Николаевич (Плигин, фракция "ЕР" – Прим. ред.) сказал, что есть дискуссия в обществе, если это и дискуссия, то она не очень сложная и просто времени не хватает на то, чтобы её обрисовать и понять, что там всё достаточно просто. Я хочу напомнить, что в значительной мере именно наш с вами депутатский запрос, который был направлен в начале лета в отношении обязательности исполнения решений Европейского Суда по правам человека, решения Конституционного Суда от 14 июля, и этот законопроект вписывается как бы в одну стратегическую линию, которая на самом деле в общем-то делает то, что сделано, наверное, уже давным-давно в Европе.

В связи с этим, если мы чувствуем себя равноправными в Европе, а не являемся служанкой среди равных европейских государств, могу сослаться, к примеру, на то решение, о котором говорил Владимир Николаевич Плигин. В сентябре 2001 года гражданин Турции с такой своеобразной фамилией Гергюлю подал жалобу в Европейский Суд по правам человека, в котором оспаривал законность состоявшихся ранее решений немецких судов, которыми он был ограничен в осуществлении родительских прав в отношении своего ребёнка. Постановлением ЕСПЧ от февраля 2004 года суд признал, что немецкие власти нарушили право заявителя на уважение частной и семейной жизни. Это статья 8 конвенции "О защите прав человека и основных свобод". После этого в рамках нового судебного разбирательства на национальном уровне опять немецкий суд Виттенберга удовлетворил требование гражданина Турции о передаче ему ребёнка. Однако вышестоящий немецкий суд отменил это решение.

В итоге дело было рассмотрено в Конституционном суде Германии. И повторюсь, 14 октября 2004 года Конституционный Суд Германии отказал в удовлетворении конституционной жалобы заявителя. Конституционный суд тогда сказал, что в германском правопорядке конвенция "О защите прав и основных свобод" имеет статус просто федерального закона. То есть не имеет приоритета по отношению к основному закону Германии.

Текст же конвенции, о которой мы говорим и которую подписали 47 европейских государств, и судебная практика ЕСПЧ служат лишь ориентирами для толкования при определении содержания и сферы действий основных прав и конституционных принципов основного закона, но при условии, что это не ведёт к ограничению или умалению защиты основных прав личности по основному закону.

Аналогичная позиция была высказана и Конституционным Судом Итальянской Республики, известное дело "Маджио против Италии". Сейчас коллега Вяткин говорил о деле "Алчугов против России" – это о правах заключённых. Аналогичное дело было в Великобритании, так называемое "Хёрст против Великобритании", которое тянется с 2004 года и уже больше десяти лет Великобритания не выполняет решение Европейского Суда по правам человека.

Для полноты дискуссии хотел бы обратить внимание на недавнее решение Лондонского апелляционного суда, оно было принято полтора года назад, точнее, в феврале 2014 года, по делу "Винтер против Соединённого Королевства", где речь шла об исполнении решений Европейского Суда по правам человека. Суд сказал, что Европейский Суд по правам человека не разобрался в тонкостях британского права, которое по своей сути и способности к толкованию не содержит вменённых нарушений. Здесь не может не возникнуть вопрос о том, насколько качественно каждое, отдельно взятое постановление Европейского Суда по правам человека. Общеизвестно, что с увеличением потока жалоб, последовавших за существенным увеличением числа государств – участников конвенции, деятельность Европейского Суда по правам человека стала подвергаться некой эрозии, которая проявляется как в снижении качества юридического обоснования, лежащего в основе решения Европейского Суда, так и в политизации выводов судей.

Кроме того, если решение ЕСПЧ касается какой-то частной проблемы национального правоприменения, в частности, британского законодательства, страсбургским судьям, не обладающими достаточными познаниями ни в конституционном, ни в ином отраслевом законодательстве, весьма сложно дать адекватную оценку соответствия или несоответствия национальной правовой системы стандартам ЕСПЧ в каждом конкретном случае. Таким образом, было бы неверным толковать решение ЕСПЧ в качестве истины последней инстанции.

Речь идёт о том, что в Европе целый ряд государств (можно упомянуть решения и в других странах) не всегда выполняет решения Европейского Суда по правам человека. И под этим в данных государствах подведена прочная правовая база. Мы делаем то же самое. И это началось благодаря нашему с вами обращению, принятому по поводу решения Конституционного Суда России, который рассматривал, повторюсь, 1 июля, и вынесено было решение 14 июля, а подписантами этого обращения были депутаты всех фракций, и сейчас мы этим законопроектом довершаем начатую работу.

Речь идёт о том, что мы хотим быть в Европе, но хотим быть в Европе на равных, а не служанкой – когда мы несёмся беспрекословно выполнять те решения Европейского Суда по правам человека, которые в европейских странах не считают нужным применять.

Поэтому мы этими решениями и этим законопроектом закрепляем приоритет Конституции России над некоторыми решениями ЕСПЧ, которые противоречат нормам Конституции России. И более того, если в Великобритании подготовленный законопроект на эту тему не был принят, то мы, как правовое государство, уходим в правовое поле, где чётко говорим о том, что не просто исполнительная власть принимает решение: будем ли это решение выполнять либо не будем выполнять, а мы переводим это в судебную плоскость, отдавая Конституционному Суду России право применять подобные решения. Мы опять здесь оказываемся на высоте, и выглядим на порядок лучше, чем выглядит большинство европейских государств.

Поэтому дискуссии за этим никакой не вижу, а просто рекомендую коллегам из Европы делать то, что делается в России.

Фракция "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" будет однозначно голосовать за.