Конфискация имущества, изучение родственных связей и отслеживание счетов за границей – эти три меры могут серьезно сократить масштабы коррупции в России.

Неприветливая Швейцария

Долгие годы банковские ячейки и счета в Швейцарии были абсолютной терра инкогнита. Латиноамериканские диктаторы и наркоторговцы, американские биржевые дельцы и российские "авторитеты" времен первоначального накопления капитала считали свои деньги, находящиеся в этой стране, в безопасности.

Это кончилось 6 мая 2015 года, когда Швейцария подписала соглашение по обмену информацией о налоговых мошенничествах с другими странами. Теперь швейцарцы блокируют счета футбольных функционеров, приближенных Виктора Януковича, российских экс-чиновников. Бывший замминистра сельского хозяйства Александр Бажанов может лишиться 12 млн швейцарских франков, его бывшая руководительница Елена Скрынник – $60 млн. Похоже, тихая гавань перестала быть таковой.

Сейчас нужно поставить на поток направление запросов о наличии зарубежных счетов у всех государственных служащих и сотрудников госкомпаний. Пришел положительный ответ – как минимум отставка, как максимум – уголовное дело. Хранить наличные в мешках, как показал пример главы Воронежского управления автодорог Александра Трубникова, опасно, так как сразу же появляются миллионы вещественных доказательств.

Проблемное поле в данном контексте – банковские ячейки. Необходимо законодательно проработать возможность контролировать содержимое этих "черных ящиков", арендованных чиновниками или их родственниками, чему, впрочем, будет активно противодействовать банковское лобби.

Дети-миллиардеры

Многие российские чиновники после отставки живут на широкую ногу, не утруждая себя какой-либо профессиональной деятельностью. Известная всей стране Евгения Васильева вернулась в свои апартаменты в центре Москвы, получив обратно от государства после уплаты ее отцом многомиллионных штрафов драгоценности и картины.

"Кошельками" чиновников, как показывает практика, являются чаще всего их родственники. В случае осуждения колоссальные штрафы легко выплачиваются, а фигуранты дел быстро выходят на свободу, если вообще попадают за решетку.

Следующим ударом должна стать реальная борьба с компаниями родственников чиновников, получающими государственные подряды. Недавно опубликованные данные о бизнесе семьи и "друзей" заместителя мэра Москвы Петра Бирюкова, к сожалению, вызвали только общественный резонанс, но не уголовные дела.

6 октября 2015 года президентом подписан закон, согласно которому высшие госчиновники обязаны отчитываться о наличии конфликта интересов и урегулировать его. Глава администрации президента Сергей Иванов заявлял, что к нему в этой связи уже поступили обращения от ряда губернаторов. Но в ситуации Бирюкова де-юре все компании принадлежат его совершеннолетней дочери или аффилированы с ней и "друзьями семьи", что позволяет заместителю мэра подойти к вопросу формально и заявить, что лично у него конфликта интересов нет, а бизнес родни его не касается, даже если дочь получает контракты напрямую от отца.

К сожалению, здесь в законодательстве пробел, который пока устранить невозможно. Госдума год за годом откладывает ратификацию 20-й статьи Конвенции ООН ("Незаконное обогащение"). Фактически речь идет об отмене принципа "презумпции невиновности" для отдельных категорий граждан, состоящих в родстве с чиновниками. Подобная мера в России может быть введена только в результате конституционной реформы, и, возможно, ее стоит рассмотреть всерьез. В таком случае громкие скандалы, как с недвижимостью "полной тезки" дочери министра обороны Сергея Шойгу, будут проходить совсем в другом ключе: правоохранительные органы начнут внимательно изучать информацию в СМИ.

Отнять все

Решающим ударом по коррупции должно стать введение конфискации как российского, так и зарубежного имущества чиновников и членов их семей в случае, если вина будет доказана или подтвердится взаимосвязь деятельности чиновника и аффилированных с его родственниками компаний. Соответствующий законопроект раз за разом отклоняется парламентским большинством, хотя данная мера стала бы серьезнейшим барьером для большого числа коррупционеров.

Конечно, эта мера не такая жесткая, как в Китае, где коррупционеров нередко приговаривают к высшей мере наказания, но в российских реалиях она могла бы стать крайне действенной. С 1989 года подобный подход действует в Сингапуре, на опыт которого так любят ссылаться, например, московские транспортники.

Важную роль должно сыграть и принятие законодательства о лоббизме. Сейчас в Госдуме на рассмотрении находится соответствующий законопроект, призванный легализовать и регламентировать эту деятельность. Идею о принятии подобного закона поддерживает Сергей Иванов, но правительство дало отрицательный отзыв. Легализовав цивилизованный лоббизм, мы сможем вывести из коррупционного оборота существенные ресурсы, да еще и обложить их налогами.

В прошлом году следователи возбудили 26 тыс. коррупционных дел, из них до суда дошло менее половины. По целому ряду резонансных дел судами вынесены мягкие приговоры. Эти два фактора позволяют говорить как о слабой работе следователей по сбору доказательной базы, так и об относительно лояльном отношении судей к коррупционерам. Все это создает атмосферу безнаказанности.