Лидер политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ, руководитель фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" в Госдуме Сергей Миронов в своем блоге рассуждает о последствиях и уроках событий, произошедших в октябре 1993 года:

– Исполняется 20 лет трагическим событиям 3-4 октября 1993 года – одной из самых сложных, противоречивых и, увы, одной из самых позорных страниц истории новой демократической России. Ровно 20 лет прошло с того дня, когда танки Таманской дивизии стреляли по Белому дому, бывшему в то время зданием Верховного Совета РФ. Но до сих пор противоборствуют полярные точки зрения по поводу того, что же это было. Для одних – это был "расстрел законного парламента", для других – подавление "коммуно-фашистского путча". Для одних – подавление "народного восстания против грабительских реформ", для других – "спасение страны от отката в тоталитарное прошлое" и т. д. Сколько времени прошло, но и спустя годы в СМИ мы читаем и слышим массу интервью, комментариев, воспоминаний, в которых отражается только та или иная односторонняя позиция.

Я отношу себя к тем, кто и 20 лет назад не хотел, и сейчас не желает мыслить в этой парадигме. Это парадигма общественно-политического раскола, которая и тогда чуть не привела Россию к гражданской войне и спустя многие годы тоже ничего не проясняет и ничему не учит. Хорошо помню свои личные чувства и переживания по поводу событий 3-4 октября 1993-го. Это были боль и стыд за то, что все это происходит, да еще и транслируется на весь мир американской телекомпанией CNN в прямом эфире. Это были ужас и осознание: так невозможно, так нельзя! Это не демократия, это абсолютно дикое, варварское поведение с обеих сторон. Такая тупая упертость, такое нежелание договариваться, такая ярая готовность к безответственным действиям вплоть до пролития крови оппонентов, заведомо делают бессмысленными рассуждения и выводы о чьей-то правоте и неправоте.

В октябре 1993-го я еще не был политиком. Работал в бизнесе, был исполнительным директором строительной компании. Но именно под впечатлением "черного октября" возникло желание идти в политику, начав с участия в ближайших выборах в Законодательное Собрание Санкт-Петербурга. И в ту пору, и сейчас убежден: чтобы страна не скатывалась в такой "штопор", как в октябре 93-го, надо упорно заниматься выстраиванием качественного законодательства, нормальной многопартийной системы, цивилизованных "правил игры", которые были бы способны приводить самую жесткую политическую борьбу к разумным компромиссам.

Острейший конфликт октября 93-го вполне можно было разрешить мирными средствами. Ведь имелся совершенно реальный выход из кризиса – своевременная конституционная реформа, которая должна была привести к созданию качественно новой политической системы, основанной на выверенном балансе полномочий законодательной и исполнительной власти. Но чтобы прийти к этому, и Ельцину со своим окружением, и тандему Руцкой-Хасбулатов со сторонниками надо было наступать на горло "собственной песне", смирять амбиции, делать шаги навстречу друг другу. Вместо этого в течение многих месяцев страна была заложницей политической драки людей, паталогически жаждущих власти. Драки, в которой мстительного интриганства и мотивов личной корысти было, похоже, куда больше, чем заботы о России.

Горько, что в итоге в эту политическую драку по вине первых лиц страны были вовлечены многие тысячи людей, что она привела к многочисленным жертвам. Только по официальным данным было 157 убитых и 384 раненных. Некоторые же считают, что жертв было гораздо больше. Причем это ведь были не только непосредственные участники конфликта – милиционеры, военные, защитники Верховного Совета, но и простые прохожие, случайные зеваки, журналисты, даже один из врачей скорой помощи.

Если рассудить без политических пристрастий, просто по-человечески, то нам сегодня стоило бы подумать об общем памятнике всем жертвам "черного октября". Без дележки на то, по какую именно сторону баррикад они тогда оказались. Ковыряние в подробностях старой вражды сегодня, думается, имеет все меньший смысл, зато все большее значение приобретает необходимость всеобщего покаяния за ту трагедию, которая произошла.

Ну а самым лучшим памятником была бы наша решимость никогда более не допустить в России ничего подобного. Необходимо консенсусное принятие и властью, и оппозиционными силами неких моральных принципов политической борьбы, выработка определенных табу. Высокомерное поведение власти по отношению к оппозиции – табу! Деструктивное поведение радикальных оппозиционеров, доходящее до уличных беспорядков и насилия, – табу! Преследования по политическим мотивам – табу! Шантаж, угрозы, ставка на силу с любой стороны – табу!

Ну и, конечно, надо совершенствовать демократические институты и процедуры, повышать открытость и сбалансированность всей политической системы. Скажем, рано или поздно придется устранять то приниженное положение, в котором находится ныне Государственная Дума. Она не должна быть придатком исполнительной власти и машиной для голосования с помощью доминирующей "партии власти". Эта ситуация тоже корнями уходит в 1993 год. И она наносит огромный вред нормальному демократическому развитию, потому что парламент – это как раз та самая "фабрика согласия и компромиссов", которая и должна служить своевременному разрешению любых конфликтных ситуаций в демократическом обществе, не позволяя доводить их до крайностей.

Проклятие "черного октября" все еще довлеет над нами. Но в наших силах снять его, сделав все, чтобы, во-первых, была сказана вся правда об октябрьских событиях 1993 года, а во-вторых, чтобы эта правда не разделяла общество, а осталась памятной, но все-таки перевернутой страницей истории, из которой должны быть извлечены правильные выводы на будущее.