Как поправки в закон об исполнительном производстве в сочетании с законом о банкротстве физлиц откроют возможность для изъятия жилья, кому такие законы выгодны и почему они могут привести к бегству из Москвы нескольких миллионов человек, рассказал глава комитета Госдумы по энергетике Иван Грачев.

Глава комитета Госдумы по энергетике Иван Грачев, две недели назад успокоивший общественность заявлением, что скандальный проект закона о выселении за долги по ЖКХ до парламента так и не дошел, обнаружил еще один подобный законопроект, внесенный в Думу в начале июня и уже разошедшийся по профильным комитетам. По словам депутата, в случае его принятия квартиру рискуют потерять люди, взявшие обычный потребительский кредит.

В интервью корреспонденту РИА Новости депутат рассказал, как поправки в закон об исполнительном производстве, о которых идет речь и которые готовятся к рассмотрению на осенней сессии Госдумы, в сочетании с законом о банкротстве физических лиц откроют возможность для такого изъятия жилья. Он также поделился мнением, кому такие законы выгодны и почему они могут привести к бегству из Москвы нескольких миллионов человек.

– Так что же происходит? Не успели разобраться с одним законом – появился другой?

– Граждан пытаются обложить с разных сторон. Например, нам доказывают, какой замечательный закон о банкротстве физических лиц (принят Госдумой в первом чтении – прим. ред.), в котором рассказывается, что человек имеет право на отсрочку. Но для меня там ключевая позиция – это что в конкурсную массу (имущество банкрота, за счет реализации которого будут удовлетворяться требования кредитора – прим. ред.) попадает и квартира. Без всяких оговорок, единственная она или не единственная.

Изначально я, как автор закона об ипотеке, прописал в нем запрет на изъятие единственного жилья. Теперь это обходят через закон о банкротстве физлиц, а там уже нет требования, чтобы человек сам изначально заложил жилье.

Вот взял ты потребительский кредит, а у нас куча граждан на это подсела. В законе о банкротстве физлиц так: раз ты банкрот, раз у тебя нет возможности расплатиться, то все твое имущество можно загнать в конкурсную массу, и никаких оговорок там не делается.

Дальше на эту тему начинают править закон "Об исполнительном производстве". Суд на основании закона о банкротстве физлиц примет решение, загонит жилье в эту конкурсную массу, а тут, в законе (об исполнительном производстве – прим. ред.), описывают процедуру выселения, что дают тебе два месяца, и после этих двух месяцев по факту у тебя уже могут отнять эту квартиру.

Пока до конца не поправят Жилищный кодекс, на мой взгляд, картинка не станет однозначной, простой и понятной. В этом смысле, раз мы видим эти маневры, то все равно через какое-то время в Жилищный кодекс попытаются внести соответствующие поправки.

Но и сейчас, в условиях неопределенности, если разные законы немножко по-разному трактуют ситуацию, а этот закон в сочетании с законом о банкротстве физлиц позволяет человека выселить, тогда каждый конкретный суд будет руководствоваться тем, кто сильнее, кто больше может на него надавить.

– А сейчас что мешает выселить человека?

– Вот есть решение суда, а человек не выселяется, и дальше были бы проблемы, потому что по Жилищному кодексу его на улицу выкинуть все равно нельзя, и судебные приставы были бы в таком двусмысленном положении. Человека с хорошими юристами не выкинули бы из жилья.

А в случае принятия законопроекта будет так: есть решение суда, судебные приставы приходят к должнику, как-нибудь фиксируют, что они у него были, дальше отсчитывают два месяца – и выкидывают его из квартиры.

– Вы говорите, что граждан пытаются "обложить" с разных сторон – что пытаются выселить за коммунальные долги, за неоплаченный потребительский кредит. Но кто это делает? Это какая-то организованная кампания?

– Мы слышали, например, как публично заявляли: надо выкинуть из центра Москвы тех, кто не может платить нормальный налог на недвижимость. У нас же идет передел имущества: забрали скважины, забрали часть заводов, и когда оценивается, что дальше еще можно делить, выясняется, что еще большой кусок остался – жилье. Прежде всего в крупных городах.

Мы это наблюдаем в совершенно разных ситуациях. Например, на мой взгляд, разгон многих учебных учреждений. Это было почти очевидно и связано с тем, что у них прекрасная недвижимость в центре города.

И те же банки. Я смотрел, как со страшной скоростью растут потребительские кредиты. Они выдавались на абсолютно рискованных условиях – людям, которые заведомо не расплатятся,. Думая, какие будут следующие ходы, я приходил к выводу, что, скорее всего, дальше предложат силовое изъятие того, что есть у людей, той же недвижимости.

– Вы заранее предполагали что-то подобное?

– Просто иначе не складывалось никак. Слишком рискованное поведение этих банков. Значит, они предполагали, что дальше будут через законы выходить на имущество граждан.

А ведь и в Петербурге, и в Москве очень много бедных людей живет в очень дорогой недвижимости, которая стоит миллионы долларов. Мне представляется, что такой недвижимости в стране чуть ли не на триллион долларов.

– В 90-е прошла массовая приватизация квартир, а сейчас намечается деприватизация?

– Да, деприватизация.

На самом деле в других странах больше 50% квартир в частной собственности бывает крайне редко, все остальное находится в режиме либо коммерческого, либо социального найма. Потому что рыночная логика везде одна: "собственность обязывает".

В Жилищный кодекс ввели положение, что человек, за исключением некоторых старых обязательств, сам отвечает за ремонт своего жилья. Но по доходам у нас примерно две трети граждан этого выдержать не могут.

Не смогут выдержать и настоящего налога на недвижимость, если сейчас его ввести, как в Америке, в среднем 2,3-2,5% ежегодно от стоимости недвижимости. Стоит жилье миллион долларов – надо платить 25 тысяч в год. А в Москве полным-полно квартир на миллион долларов.

Ну, пусть квартира стоит полмиллиона долларов – тогда 12 тысяч долларов налога в год, по тысяче долларов в месяц. Это тоже неподъемная вещь для двух третей населения.

Соответственно, примерно две трети наших граждан не могут соответствовать принципу "собственность обязывает".

Мы-то написали закон, где есть мягкая процедура, как переходить в режим социального найма тем, кто, например, не может расплатиться по ипотечному кредиту, попав в тяжелые жизненные условия. Но они же хотят не перевести это жилье в режим социального найма, а забрать это хорошее жилье себе.

– В законе за неоплаченные коммунальные услуги предлагалось выставлять квартиру на торги – получается, должник терял бы квартиру, в которой он жил.

– А в жизни еще и не так будет, потому что большинство договоров с банками выстроены так, что накрутки очень быстрые – и сам процент, и штрафы за то, что не платишь, выстроены так, что ты потеряешь всю сумму этого жилья очень быстро.

– Это в ипотеке?

– В ипотеке. Но в случае с большими потребительскими кредитам, думаю, будет так же.

По ЖКХ немножко не так, но закон о том, чтобы вводить пеню для тех, кто не платит долги по ЖКХ, тоже внесли и проголосовали в первом чтении. Там, по-моему, процентов восемнадцать в год.

Обычно логика такая: люди недисциплинированные, и эта мера заставит их платить. Тогда можно получить средства на модернизацию и на все остальное. Я всегда пытаюсь объяснить, что это путь безнадежный. Что таких денег, которые нужны на модернизацию, на тот же капитальный ремонт, у этих двух третей граждан просто нет.

Сколько бы ты его там не мучил, не прижимал, выжать из него эти суммы все равно невозможно, и перечисленные проблемы, соответственно, все равно не решить.

– А причем здесь модернизация? Заберут квартиры у неимущих, а новые собственники уже будут в состоянии платить...

– Что они будут? Содержать все эти квартиры и платить, что ли?

– Почему нет? Не отдадут же эти квартиры опять неимущим – тем же двум третям?

– В Прибалтике, например, принцип "собственность обязывает" пытались провести в полном объеме – выселяли, если человек не платит. Из Риги уехало более трети населения. Там проживает около 600 тысяч, скорее даже меньше, а было 1 миллион 100 тысяч в советское время. Вот и ответ. Чуть ли не пол-Риги в результате вынуждены были уехать.

И стоят пустые дома, которые законсервированы, отключены от всего и не оплачиваются – жителей-то нету. Они же не появились – те, которые взяли и стали платить.

Но у нас-то все не убегут работать в Европу, как в Прибалтике. У нас останутся, по сути, бездомные, бомжи – если так действовать, если пытаться выселить половину населения.

– Многие москвичи давно приспособились сдавать жилье в хорошем районе, а для себя снимать дешевле на окраине или в Подмосковье и за счет этого компенсировать расходы на оплату квартиры и коммунальных услуг.

– Может быть, в Москве действительно часть этих квартир сдадут в коммерческий найм. Москва в этом смысле все-таки существенно богаче, потоки денег огромные. Но все равно, я думаю, треть населения пострадает, если вводить в полном объеме такое законодательство.

И если продолжить эту логику, а мы все время идем к этой логике, то дальше вводятся законы о социальных нормах. Как бы говорится: ладно, 50 киловатт-часов тебе дано на одного человека в месяц, и ты за них будешь платить по низким ценам, но все остальное ты будешь оплачивать в два, в три раза больше. Но в 50 киловатт-часов практически никто никогда не укладывается.

– Вы считаете, социальные нормы занижены?

– Совершенно верно. Дальше будет резкий рост этих самых цен (за потребление сверх социальной нормы), а дальше за ними – выселение. Треть населения Москвы – она не так уж здорово живет.

– Вы все время говорите – треть населения Москвы. Но это три с половиной миллиона человек. Это угроза социального взрыва.

– Мне кажется, что люди этого просто не понимают. Они движутся по инерции. И откуда эта инерция, тоже понятно. Когда начинаешь прослеживать эту логику, она начинается с того, что России как сырьевой стране нужно примерно 50 миллионов граждан. Чтобы добывать нефть, газ и все остальное...

– Ну, либералам часто ставят в вину эти 50 миллионов. Но неужели вы считаете, что кто-то реально руководствуется такими соображениями и специально проводит политику, направленную на уменьшение населения?

– Просто жизнь так устроена, что такой вариант развития событий не требует каких-то больших усилий – страна сама катится в этом направлении. А вокруг этого всегда складываются отдельные истории, которые обеспечивают такой вариант.

– То есть злого умысла вы здесь все-таки не видите?

– В целом, я думаю, злого умысла нет – уничтожить свое население и сделать 50-миллионную сырьевую страну. Но вот в той части, допустим, где можно забрать у людей ту же недвижимость, поучаствовать на "рынке" на триллион долларов – ну да, такие есть... Банки, которые давали слишком рискованные кредиты, у которых часто этих кредитов под 30% портфеля...

– Вы говорите про инерцию, которую трудно преодолеть. И как ее преодолеть?

– Первое: мы говорим, что давайте зафиксируем тарифы, чтобы они не могли расти выше объявленного процента. Года на три, чтобы разобраться. Потому что, если честно и откровенно, много внутри этих тарифов расходов, которые абсолютно не нужны.

Если раньше говорили, что мы популисты и все такое, то сейчас и президент стал об этом говорить, что в этом и в следующем году нельзя поднимать выше объявленной инфляции в 6% никакой из тарифов – ни на газ, ни на электричество, ни на что. И по факту осталось только закон принять. Но не хотят законы принимать.

И второе. Понятно, что направление развития само собой исправиться не может. Спрос на российское сырье в мире примерно на триллион долларов – на нефть, газ, дерево, руду. А на все наши знания, вместе с военными самолетами, спрос примерно на 10 миллиардов долларов. Вообще говоря, по рыночным механизмам, особенно если учесть повышенные риски любых инновационных проектов, инвестиции всегда будут в сырье.

Соответственно, если ничего не предпринимать по развитию инновационных отраслей, по развитию обрабатывающей промышленности, то страна гарантированно будет идти в сырьевые страны. Просто по инерции.

Ну, занимаются эти ребята макростабилизацией, ну да, застабилизировали, больше инвестиций пошло, но в сырьевой сектор. Еще больше пошло в сырьевой сектор. Ну и что в этом хорошего и правильного?

Соответственно, здесь надо существенно менять налоговое законодательство. Тот же "сколковский пакет", например, распространить и на Томск, Новосибирск, на всех остальных.

Таким образом, есть вещи общего характера, которые меняют направление развития, и есть частные – например, упереться по этому закону (об исполнительном производстве – прим. ред.). Сказать: нет, мы будем против закона, который позволяет выкидывать людей из квартир. Тем более что это все равно ничего для страны не решит, а только создаст кучу проблем.