На пленарном заседании Госдумы 12 марта от фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" с десятиминутным заявлением по актуальным социально-экономическим, политическим и иным вопросам выступил Иван Грачев. Предлагаем вашему вниманию стенограмму выступления:

– Уважаемые коллеги, я, прежде всего, свою фракцию, нашу фракцию "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" поблагодарю за то, что мне предоставлена в часе политических заявлений возможность все-таки высказать то, что я считаю важным по экономико-энергетической тематике. Но начну все равно с политического события, на мой взгляд, чрезвычайно важного, хотя оно произошло и не в нашей стране, а в Болгарии. Болгария примерно так же, как мы, провела реформы электроэнергетики. Там чуть-чуть, если за скобки наших миллиардеров убрать, богаче нашего населения. Там были примерно наши цены. По крайней мере, когда я там был последний раз, это были три евроцента с тепловых станций и примерно столько же с атомных станций, то есть где-то 1 рубль 20 копеек – чуть выше. Примерно наши цены, и росли примерно в нашем темпе. Но это старые данные. Народ при этом вышел на улицы после очередного повышения цен и смел правительство.

Чисто хронологически после этого было решение, заявление Президента о том, что у нас в стране цены не будут за год расти выше шести процентов. Для начала, естественно, возникает вопрос, а почему, собственно, мы тогда отказывались принять закон ровно такой же? То есть шел от "СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ" в разных вариантах закон, прямо запрещающий рост тарифов, объявляющий мораторий на рост тарифов выше объявленной инфляции. Может быть, это не так важно, кто вперед, но важно, что заявление Президента в целом проблему не решает, потому что все равно дальше надо сказать: откуда возьмутся деньги на модернизацию? Потому что принципиально и в Болгарии, и у нас власть объясняет ситуацию, объясняет необходимость повышения тарифов.

Если все до голой правды свести, то тремя аргументами, очень простыми. Первое – система изношена, энергетика изношена, что чистая правда. Это сводится к очень простым трем-четырем цифрам. Прежде всего, цены выросли в 12 раз в долларах с момента начала реформ, реальный износ вырос в системе на 15-20 процентов за это время. Реальная эффективность, если ее оценить как работу мощностей, упала примерно в 1,5 раза с точки зрения часов наработки.

Можно еще приводить примеры, но этого достаточно, чтобы действительно утверждать, что система деградирует, что для ее восстановления и расширенного воспроизводства действительно нужны деньги. Но дальше следует два аргумента, с которыми мы категорически не согласны. Первое утверждение, что в бюджете нет денег. И второе утверждение, из него следующее, что придется все необходимые деньги собрать с населения, что можно и нужно все необходимые для модернизации деньги непосредственно или через частного инвестора собрать с населения. Вот с этим мы категорически не согласны.

Но я начну все-таки с того, есть в бюджете деньги или нет (экономическая часть), и воспроизведу еще раз пример, который здесь звучал неоднократно, но, на мой взгляд, он самый характерный во всей этой истории. Это деньги стабилизационных фондов и резервных фондов страны. То есть там сегодня есть порядка 650 миллиардов долларов (точную цифру бюджетники мне могут дать). Мы знаем, что они размещены под примерно от 0 до 1,5 процентов в разное время и в разные моменты. Мы знаем, что государство и квазигосударственные компании набрали долгов, тех же долларовых долгов примерно на ту же сумму, об этом говорил здесь Степашин (председатель Счетной палаты – прим.). Информации не дают, какие там проценты, но косвенно можно узнать, что нижний предел где-то в районе 7 процентов, верхний – в районе 12. Средние цифры – в районе 9–9,5 процентов.

Дальше просто из школьной физики, из законов сохранения – мы можем отвлечься от того, какие причины оправдывают такой круговорот денег, и просто рассмотреть нашу систему. Вот наша экономическая система, которая обменивается с внешним миром, и результат этого кругооборота денег абсолютно очевиден – это потеря примерно 50 миллиардов долларов в год. Каждый год примерно 50 миллиардов долларов. Вот они и утекают все последние годы. Когда говорят, что необъяснимый отток примерно 50 миллиардов долларов, – вот он. Это прямое следствие абсолютно неправильной организации этой самой системы стабилизационных фондов. Дальше нам говорят, что, по-видимому, люди все-таки поняли и оценили, что да, это уже как-то совсем невыгодно. Говорят, что давайте мы этими деньгами распорядимся уже в режиме Росфинагентства, что там слишком мало набирается процентов, а Росфинагентство обеспечит доходность выше тех самых 9 процентов. Ну это абсолютнейшая утопия!

С точки зрения законов сохранения, большие деньги ни в одной стране, нигде не могут расти быстрее страны. А 600 миллиардов долларов – это уже очень большие деньги, даже по масштабам Соединенных Штатов. Следовательно, их рост максимальный будет в среднем на долгих отрезках времени не более 2 процентов минус накладные расходы. Но в России меньше 10 они не бывают, даже если там прямо воровать не будут. Значит, вся эта затея приведет к тому, что утечка капитала удвоится, то есть примерно 75, 100 миллиардов долларов будет утечка капитала в случае, если их не украдут через рискованные операции. Вот и вся затея, которая на самом деле показывает, что даже при самом обычном управлении нашими налогами, безусловно, порядка 1,5-2 триллионов дополнительных денег в нашем бюджете есть, которые как раз и нужно задействовать, прежде всего, для инфраструктуры и, конечно, для энергетической инфраструктуры.

Но нам дальше говорят: ну, хорошо, да, три предыдущих года, хотя и по другим причинам были профициты, как раз примерно такого уровня, 1,5-2 триллиона рублей где-то. А дальше говорят: будет кризис. А дальше упадут цены на нефть, дальше упадут цены на газ. Про кризис – это совсем отдельная история, а про цены на нефть и газ – это вещь, на мой взгляд, абсолютно очевидная. Вот чем нас пугали, когда говорили про эти так называемые понижательные тенденции? Вначале пугали солнечными зайчиками и ветряными мельницами, сейчас уже позабывали, поскольку в кризис солнечные зайчики и ветряные мельницы показали в Европе, на что они способны. Дальше нас пугают сланцевой революцией. И, к сожалению, даже некоторые профессиональные депутаты искренне верят в то, что вот эта сланцевая революция, которая в Америке началась, сможет вытеснить наш газ с европейских и азиатских рынков.

Но на самом деле профессиональные оценки довольно простые, можно же взять и посмотреть, какова реальная себестоимость добычи этого сланцевого газа в Соединенных Штатах. Я такие оценки с помощью помощников проделал в разных вариантах – через занятость и через бурение. То есть известно, сколько бурят и сколько это стоит. И по тому, и другому варианту оценки примерно 200 долларов за тысячу кубов, то есть в 10 раз больше, чем то, что у нас по себестоимости даже в Западной Сибири. Но совершенно очевидно, что там есть особенности, связанные с нефтью в Соединенных Штатах, которых нет ни в Китае, ни в Польше, нигде: не будет никакого дешевого сланцевого газа, он и добывается только потому, что цены оказались очень высокими на нефть и газ.

Следовательно, есть абсолютная уверенность, что до следующего кризиса, которого не будет пять-семь лет, и во все некризисные времена обязательно будут расти цены на нефть и газ. Более того, я посмотрел последние корректировки всех компаний Международного энергетического агентства, как они оценивают, – в этом году в феврале-марте точно такие же оценки все фиксируют. Например, по газу: до 35-го года средние оценки примерно 500 долларов в текущих ценах за тысячу кубов. Никаких понижательных тенденций никто, за исключением чиновников европейских, не предсказывает. Ну, они понятно, почему это делают.