В День всех влюбленных Сергею Миронову исполняется 60. Десантник, геолог, политик, он ценит старых друзей, зачитывается поэзией и старается не афишировать личную жизнь.

Друзья знают, о трех вещах Миронов может рассказывать бесконечно: о геологии, своем десантном прошлом и пустыне Гоби в Монголии, где провел в экспедициях почти 10 лет. В ходу шутка, что выражение "время собирать камни" геологи понимают буквально. Свою коллекцию минералов Миронов подарил геологическому музею имени Вернадского.

Среднюю школу бросил – ушел в техникум, из техникума не доучившись – в армию. Миронов был, по его выражению, хулиганистым подростком. Склонность идти против течения он затем демонстрировал не раз. В 1989 году из Монголии под впечатлением от трансляций Первого съезда народных депутатов отправил телеграмму в поддержку академика Сахарова за отмену статьи Конституции о руководящей роли коммунистической партии. Тогда это было равносильно бунту на корабле. Поступок старшего геофизика вызвал переполох в советском посольстве в Улан-Баторе.

"Я захожу – сидят три человека в серых костюмах, и первое, что слышу: "Коммунист Миронов, партбилет на стол!" Я говорю: "Я не член КПСС". – "А как вы оказались за рубежом?" – "Ну, наверное, специалист хороший", – рассказывает Сергей Миронов.

Поначалу бесшабашные 90-е давали равные шансы и прагматикам и безнадежным романтикам. Одно время Миронов подрабатывал на Невском, зазывая туристов на выставки, а затем – один головокружительный взлет за другим: депутат питерского заксобрания, сенатор Совета Федерации, потом его спикер. Этот пост Миронов занимал без малого 10 лет, что не помешало ему возглавить левую оппозиционную партию, лидером которой он остается до сих пор. В общем, при всей внешней респектабельности спокойный и уравновешенный Миронов, похоже, всегда был не прочь отступить от правил, например, вместо официальной речи прочитать студентам стихи Цветаевой.

В его кабинете в геологическом музее пижонская трость с велосипедным звонком и чекушкой чего-то (чего именно непьющий Миронов не пробовал) соседствует с 12-килограммовой гирей. На полках – книги по геологии и фотографии. По центру – старомодная конторка. Миронов и пишет, и читает исключительно стоя.

Личная жизнь – табу для прессы, фотографию супруги Миронов впервые демонстрирует журналистам. Миронов гордится, что не растерял старых друзей, с кем служил и с кем мотался по экспедициям.

"Я делаю так, чтобы, когда я с ними встречаюсь, мне было не стыдно смотреть им в глаза и им было бы не стыдно за меня. Сейчас они уже перестали, а раньше они смотрели, не забронзовел ли Серега? – Нет, такой же, слава богу. Вот этот критерий – стыдно в глаза смотреть или нет – мне кажется очень важным", – отмечает Сергей Миронов.

Автобиографическая повесть Сергея Миронова называется "Кольца Лезиганга". Это редкое природное явление – загадка для ученых. За все время Миронову лишь однажды встретились горные породы с таким рисунком – второе такое месторождение он ищет до сих пор, время от времени выезжая в экспедицию в пустыню и ощущая себя снова бородатым романтиком, насквозь пропитанным дымом полевого костра, у которого кольца Лезиганга еще впереди.