23 января в Госдуме прошел "правительственный час" с участием министра здравоохранения РФ Вероники Скворцовой. Вопросы от фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" задали Наталья Петухова, Анатолий Грешневиков, Александр Бурков, с докладом выступил Федот Тумусов.

Вопрос Натальи Петуховой:

– Уважаемая Вероника Игоревна! Мы только что с облегчением вздохнули в связи с положительным решением вопроса по Военно-медицинской академии. Но над нами нависла новая угроза – это перепрофилирование городской многопрофильной больницы номер 31 в городе Санкт-Петербурге и передача ее для обслуживания сотрудников и судей Верховного и Арбитражного судов. Общественность была, конечно, возмущена этим решением и требовала сохранить больницу в том виде, в каком она есть. К счастью, сегодня вроде бы этот вопрос решается положительно. Но тем не менее, в лечении очень важным является принцип "не навреди". Тоже самое, наверное, относится и к построению всей системы здравоохранения. Скажите, пожалуйста, Вероника Игоревна, каково ваше отношение как министра здравоохранения, как врача к тому, что произошло с больницей номер 31?

Ответ Вероники Скворцовой:

– Глубокоуважаемая Наталья Рэмовна! К счастью, ничего плохого с больницей 31 не произошло. И нужно сказать, что каких бы то ни было окончательных решений по ее поводу не принималось. Действительно рассматривались разные варианты формирования новой высокотехнологичной клиники, но это рассмотрение шло по нескольким альтернативным вариантам, и мы уверяем вас, что постараемся сделать так, чтобы принятое решение никоим образом не снизило ни качество, ни доступность медицинской помощи населению Санкт-Петербурга.

Вопрос Анатолия Грешневикова:

– Уважаемая Вероника Игоревна, политика Министерства по закрытию роддомов и больниц в Ярославской области натолкнулась на массовый народный протест. Все федеральные телеканалы показали, как в Борисоглебске забаррикадировались в роддоме беременные женщины, встретив в штыки вашу оптимизацию. В семи городах вы уже закрыли роддома. И роженицы ждут несчастий и бед. На днях в Некоузе женщина чуть не умерла, ожидая машину из перинатального центра Ярославля шесть часов вместо обещанного часа. Кесарево сечение делали в закрытом, уже ликвидированном роддоме. Скажите, кто будет нести ответственность в случае смертельного исхода: министр, губернаторы, которые приняли решение о закрытии роддомов, или прокурор, который не остановил вас? Или это вам сойдет с рук, как, например, трагедия с трехлетним мальчиком Егором Пискаревым, который умер по дороге из Борисоглебска в Ярославль?

Ответ Вероники Скворцовой:

– Глубокоуважаемый Анатолий Николаевич, Министерство здравоохранения настроено работать так, чтобы ничего с рук нам не сходило. Мы настроены на очень ответственную серьезную работу. Относительно примеров, которые вы привели, у нас была проверка на эту тему. При разбирательстве подобных примеров, которые иногда, соответственно, до нас доходят, выясняется, что 10 родов в год проходят в таком маленьком сельском роддоме с высоченным процентом осложнений, различных непредсказуемых явлений. Вот то, о чем я уже говорила. Поэтому я записала пример Борисоглебский и в обязательном порядке сегодня же получу свежую информацию, свяжусь с вами и вам эту информацию доложу. Но я уверена, что сейчас регионы серьезно начинают относиться к планированию своей инфраструктуры.

Вопрос Александра Буркова:

– Уважаемая Вероника Игоревна, в своем докладе вы много говорили о введении новых медицинских объектов. Но в то же время, по информации от руководства городов Чистополь (Республика Татарстан) и Большой Камень (Приморский край), ваше Федеральное медико-биологическое агентство на днях приняло решение о закрытии многофункциональных медицинских учреждений. Подчеркиваю, это в ЗАТО, где у нас размещены вредные и опасные производства и население сегодня имеет широкий спектр серьезных профзаболеваний, а регионы отказываются принимать эти больницы, точнее, они не в состоянии осуществить это финансово. И таким образом, ФМБА сегодня оставляет целые города без медицинского обслуживания. Хотелось бы знать, информировано ли Министерство об этих чудовищных, я бы сказал, фактах и осознает ли само руководство ФМБА, какие будут последствия? Потому что социальный взрыв в ЗАТО – это нам не мирное шествие по проспекту Сахарова, с этим шутить нельзя.

Ответ Вероники Скворцовой:

– Спасибо большое, глубокоуважаемый Александр Леонидович. Хотелось бы отметить, что в настоящее время с конца января Министерство начинает комплексную работу по паспортизации всей подведомственной федеральной сети – и Министерства, и Федерального медико-биологического агентства – по согласованию с Российской академией медицинских наук, с Президиумом и Президентом Российской академии медицинских наук академиком Дедовым, всех учреждений Российской академии медицинских наук. Параллельно будет поставлен вопрос об оптимизации федеральной сети и возможных некоторых институциональных преобразованиях, в том числе переведении ряда федеральных учреждений, включая и работающих в структуре Федерального медико-биологического агентства, которые до того работали в Агентстве здравоохранения и социального развития, в широкую сеть, поскольку и сейчас эти учреждения более чем на 90 процентов оказывают медицинскую помощь в рамках ОМС. Вместе с тем я хотела бы обратить внимание на то, что передача эта возможна только вместе с базовым финансированием. Это не передача просто под функционал на средства субъекта Российской Федерации, каждый случай будет очень подробно обсуждаться соответствующим субъектом, точно так же, как стоимость основных фондов, как и деньги на амортизацию, не входящие в тариф обязательного медицинского страхования. Эта работа начинается, мы надеемся ее провести эффективно.

Доклад Федота Тумусова:

– Уважаемые депутаты Государственной Думы, уважаемая Вероника Игоревна! Почти 300 лет назад заболел великий русский царь, и он распорядился доставить к нему великих якутских шаманов. Но в те времена не было ни автомашин, ни поездов, ни тем более самолетов, и они не успели, император умер. Но современному человеку, если он, не дай Бог, заболеет, нужны лекарства. Лекарства доступные, безопасные, качественные и самое главное эффективные.

Но, уважаемые коллеги, сегодня мы вынуждены констатировать отсутствие в стране стройной и комплексной системы государственного контроля качества лекарственных средств. Отсюда и недоверие со стороны врачебного сообщества, да и со стороны пациентов к отечественным лекарствам. Кто должен отвечать за надлежащее качество того или иного лекарства? Мать больного ребенка или бабушка, на последние крохи приобретающая необходимые лекарства? Нет, конечно. Государство, наше родное российское государство должно взять на себя обязанность по защите граждан от недоброкачественных товаров.

Качество лекарства начинается с качества сырья. Но в настоящее время созданы условия для безнаказанного ввоза и обращения на нашем рынке фальсифицированных фармсубстанций, чем активно пользуются недобросовестные участники рынка. При этом отсутствует механизм контроля. И сегодня без особого труда можно обнаружить случаи, когда сертификат качества субстанции, использованный в производстве лекарства, далек от качества, утвержденного Минздравом, что является чистой воды фальсификатом.

А теперь возьмем систему регистрации лекарственных средств. Сегодня допуск на российский рынок лекарственных средств реализуется на основе полного доверия к документам, предоставляемым с другой стороны. И при этом никто не знает и не может гарантировать, по тому ли адресу находится та или иная фирма, указанная в документах. Никто не ведает, действует ли реально у поставщика система контроля качества.

На практике известны случаи, когда по допущенным к использованию в России фармацевтическим субстанциям: а) производителя вообще нет в природе; б) указанный производитель есть, но данную субстанцию давно не производит; в) производитель данной субстанции давно прекратил свою деятельность. Все указанные упущения решаются во всем мире аудитом производителя, фармацевтическим инспекторатом. Такие институты у нас в стране отсутствуют.

Мы, законодатели, тоже несем свою долю ответственности за отсутствие в российском законодательстве возможности аудита и фармацевтического инспектората. А сегодня, мы считаем, необходима ревизия всех имеющихся регистраций, но не формальная, а с аудитом производителей и четким механизмом ответственности за предоставляемую информацию, вплоть до уголовной.

В настоящее время в сфере обращения лекарственных средств остался только выборочный контроль качества. Но и данный вид сегодня ограничен временными рамками проведения проверки. Кстати, Вероника Игоревна, я выступил с законодательной инициативой по внесению изменений в закон 294 в части, касающейся проверки предприятий, занимающихся производством и оборотом лекарственных средств. Просил бы вас по возможности поддержать данный законопроект.

Хочу обратить ваше внимание и на обратную тенденцию. Мы проявляем ненужную бдительность, не признавая результаты клинических испытаний других стран. Я имею в виду то положение, согласно которому мы заставляем российских производителей проводить клинические испытания на дженериковые лекарства. И это приводит не только к потере времени и средств для желающих производить дженерики, но и к тому, что государство платит огромные деньги на закупку оригинальных препаратов, срок действия патентов на которые истек и которые стоят в разы, в десятки раз больше, чем дженерики.

Получается, как говорят, экономим на спичках, прилагаем огромные усилия, регулируя цены на копеечные препараты, при этом из-за своей неповоротливости теряем миллиарды.

Уважаемая Вероника Игоревна, профессиональное и экспертное сообщество возлагает лично на вас очень большие надежды на исправление ситуации, в частности, в сфере обращения лекарственных средств. На наш взгляд, сфера контроля качества и регистрация лекарственных средств требует немедленных решительных действий. Здесь, по моему глубокому убеждению, требуется личное участие, только тогда будет результат.

В свою очередь фракция "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" готова поддержать вас в ваших благородных начинаниях.

Спасибо за внимание.