У меня возникает ощущение, что в последние месяцы людей православных взглядов усиленно стараются столкнуть с государством и противопоставить общественным интересам. На церковь, традиционно дистанцирующуюся от политики и занимающую позицию общественного миротворца, на членов общин и приходов оказывается сильнейшее информационное давление. Антицерковная кампания, длящаяся около полутора лет, сегодня перешла границы светской этики и здравого смысла. Доходит до прямых оскорблений религиозных чувств православных верующих.

Меня тревожат попытки вбить клин между церковью и обществом, между церковью и государством. Более того, отдельные лица, объявленные в розыск российским правосудием и находящиеся вне пределов России, писали письма Патриарху, в которых рекомендовали ему публично вмешаться в предвыборную кампанию и повлиять на ее исход. Церковь уходит от политики, а ее туда пытаются загнать не мытьем, так катаньем.

Церковь является традиционной хранительницей общественной морали. В отсутствии авторитета церкви и религиозных убеждений общество лишается необходимого морального камертона. Оно начинает терять иммунитет по отношению к деструктивным явлениям: экстремизму, социальной и национальной нетерпимости. Кроме того, общество, в котором перестают действовать негласные моральные договоренности, утрачивает единство. Оно не может быть стабильным и не поддается ни оздоровлению, ни реформированию. В нем нарастает правовой нигилизм.

Именно такие последствия может иметь нынешняя атака на церковь. В цивилизованной стране это недопустимо, под какими бы лозунгами не проводилась антицерковная кампания. Об этом свидетельствует весь мировой опыт. Например, господствующую во многих странах Европы и в США протестантскую этику не принято связывать с какой-либо конкретной церковью или видеть за ней угрозу средневековой "клерикализации". Распространение христианского мировоззрения в таких странах, как Англия, США, Италия или Польша никогда не служит поводом для подозрений в нарушении светских принципов государства.

В России же уровень восприятия проблемы церковного влияния в обществе до сих пор крайне неудовлетворителен и отстает от мировых стандартов. Сама проблема вызывает порой не вполне адекватную реакцию в ряде СМИ, проповедующих высокомерное презрение к любым традиционным ценностям. Культурная и социальная роль православной традиции игнорируется, вопрос об универсальных православных ценностях упорно увязывается с узкими церковными интересами.

Но даже во времена советского принудительного атеизма этические принципы христианской общинности не были изжиты в нашей стране. И даже больше. Под лозунги о "перековке" и воспитании "нового человека", эти принципы, хоть и под другими названиями, нередко использовались для целей общественного строительства. Из традиции был взят тот минимум, без которого моральные скрепы, соединяющие общество, неизбежно распадаются, вопреки любому политическому контролю.

Волею истории наша страна несколько раз шла по пути отрицания собственной идентичности – сперва "византийской", потом имперской-европейской, наконец, советской. Но это путь в никуда. Единственный элемент российской идентичности, который пережил исторические катаклизмы и остается в силе – элемент православный. И он не сводится только к жизни приходов. В произведениях Пушкина, Гоголя, Достоевского, Тютчева, Булгакова, Бунина, в музыке Бородина, Римского-Корсакова, Рахманинова культурные и моральные основы православия представлены не в меньшей степени.

Подлинную этику невозможно выдумать. Любая светская этика всегда является производной от этики религиозной и основана на традициях того народа, который в соответствии с ней живет. Не удивительно, что именно на основе православия можно выстраивать историческую преемственность России как государства. Но работающая традиционная этика требует, прежде всего, терпимости и согласия. Поэтому россияне православных убеждений, как и христиане во всем мире, должны быть надежно защищены от нетерпимости по отношению к ним. Если же речь идет о свободной дискуссии, то церковь должна иметь все возможности для защиты своей позиции и пользоваться таким же свободным доступом к общественной трибуне, как и ее оппоненты.

Авторитет православия и статус церкви в обществе очень важно сохранить. Православные верующие, наряду с другими здоровыми силами, могут стать теми, кто готов наладить в обществе подлинный консенсус, несмотря на все внешние вызовы. Это был бы консенсус большинства, основанный на традиционных моральных и культурных ценностях российского народа, на уважении к его истории и менталитету. Консенсус, который позволил бы успешно решать в будущем масштабные социальные задачи.

Церковь и православная общественность ведут активную работу в социальных областях. Это, в частности, благотворительность, волонтерская деятельность, борьба с распространением в молодежной среде наркотиков и влиянием экстремистских групп, усилия по воспитанию "трудных" подростков, детей, оставшихся без родителей или совершивших правонарушения. Эту работу необходимо поддерживать и поощрять.

Православная общественность могла бы оказать помощь в реализации и более крупных программ и проектов – от разработки новой стратегии молодежной политики, до общественных консультаций и рекомендаций в области оздоровления медийного пространства и повышения качества информационной среды. Все это могло бы сыграть свою роль в формировании национального гражданского общества.

Я говорю о религиозной традиции, к которой принадлежу сам. Но многое из сказанного можно приложить и к другим традиционным российским религиям. Пора остановить опасный в своем озлоблении поток ненависти, направленный сегодня на российское православие.