Верховный суд России подтвердил право граждан активно сопротивляться полицейским, когда те совершают преступления. При этом, когда действия сотрудников полиции правомерны, даже если они наносят вред людям, оказание сопротивления гражданами не будет расцениваться как необходимая оборона. Ожидается, что окончательное решение по данному постановлению Верховный суд примет после заседания редакционной комиссии. Своим мнением на эту тему в эфиреТелеканала "Дождь" поделились депутаты фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" в Госдуме Татьяна Москалькова и Геннадий Гудков.

Татьяна Москалькова: Норма не новая. У нас сегодня в законодательстве, в законе о полиции, статья 30, в Уголовном кодексе, в административном кодексе четко сказано о выполнении законных требований полицейского. Поэтому Верховный суд четко определяет, что явно незаконные требования полицейских и действия имеют право на законную защиту и противодействие. Что это? Это применение незаконных мер при допросах, вплоть до применения физической силы.

Ольга Писпанен: То есть если тебя в СИЗО избивают, ты в ответ тоже его можешь.

Павел Лобков: А потом в суде будут разбираться. А в суде у стороны полиции будет 8 свидетелей, а ты будешь один, потому что допрашивают без адвоката. Реально как вы это видите себе?

Татьяна Москалькова: Реально вы абсолютно правильно ставите этот вопрос. Это очень оценочная категория, и гражданину нужно четко понимать, насколько его действия могут быть юридически потом оправданы. Поэтому, на мой взгляд, нужно выполнять действия и запускать весь механизм защиты.

Павел Лобков: Гражданин в момент незаконных действий полиции находится в таком состоянии, что ему не до воспоминаний об уголовном кодексе, тем более о кодексе административном.

Ольга Писпанен: Даже если он помнит об этом кодексе, что изменится? Человека продолжают избивать и пускают по этапу.

Татьяна Москалькова: Сегодня каждый обвиняемый и подозреваемый имеет право на встречу с защитником без ограничения во времени, и это очень активно действует.

Ольга Писпанен: Это не действует.

Татьяна Москалькова: Нет, это действует. И много случаев, когда возбуждали уголовные дела, привлекали к уголовной ответственности и полицейских, и сотрудников правоохранительных органов.

Павел Лобков: У нас сегодня выходной день, сегодня адвокатов не пускаем. Вывесили "Санитарный день".

Татьяна Москалькова: Нет, нет такого.

Геннадий Гудков: Товарищи, не нападайте на мою уважаемую Татьяну Николаевну.

Татьяна Москалькова: Спасибо большое, но мы за объективность. Сегодня гражданин имеет инструментарий, которым он может пользоваться. Нужно идти в суд, нужно обращаться к прокурору. Можно ли считать эту систему сегодня достаточно эффективной? Нет, я с вами соглашусь, что она не является достаточно эффективной, слишком неравные есть возможности. Но защита от явно незаконных действий полиции, конечно, необходима.

Павел Лобков: Я понимаю, что вы бережете честь мундиров.

Татьяна Москалькова: Я берегу просто честь.

Павел Лобков: С другой стороны, вот митинги, вот идет шеренга ОМОНовцев – они выдавливают людей. Это очень распространенная и часто встречающаяся практика. Они прижимают друг друга, и человек рефлекторно может броситься, может бросить что-то в них. В таких ситуациях правда не приходит в голову мысль об уголовном кодексе.

Татьяна Москалькова: Наверное, для этого ваша передача, которая скажет, что это преступление.

Павел Лобков: Наша задача рассказать новости. Если человек начинает кричать что-то, махать руками на сотрудников ОМОНа?

Татьяна Москалькова: Не надо говорить о том, что он будет махать. В отношении него никто не возбудит уголовное дело. Но если он бросит камнем, если он будет применять спецсредства, в том числе баллончики.

Ольга Писпанен: Мне кажется, Геннадий Владимирович может поспорить с тем, что не возбудят уголовное дело, если ты ни в чем не виноват.

Геннадий Гудков: Во-первых, я хочу сказать, что вообще-то Татьяна Николаевна – классный юрист, она была заместителем начальника правового управления. И она нам рассказывает, как в нормальном государстве должно работать право. В этом отношении я ее полностью поддерживаю то, что она говорит. Это соответствует истине, но не соответствует нашей действительности, к сожалению. Ей в этом отношении сложнее критиковать МВД, поскольку это ее альма-матер.

Татьяна Москалькова: Я отлично знаю эту систему изнутри.

Павел Лобков: В Верховном суде, видимо, другие представления о реальности.

Геннадий Гудков: Пользуясь вашим эфиром, никому не порекомендую выполнять в полном объеме решения Верховного суда. Пусть оно останется как галочкой в структуре нашего правового государства. Галочка, что у нас это тоже есть.

Павел Лобков: Как статья 54 Конституции.

Геннадий Гудков: Да, как статья 54, как статья 25 – тайна переписки, почтовых и телефонных переговоров – и так далее. Все это у нас существует для галочки, чтобы мы на западе объяснили, что Россия – это правовое государство. Но для своих мы объяснили, что сотрудник полиции всегда прав. Если быть до конца честным, в нормальном государстве я не могу представить ситуацию, когда гражданин дает сдачи полицейскому, нарушающему закон. Этого не бывает.

Татьяна Москалькова: Согласна.

Ольга Писпанен: Потому что в нормальной стране, по опросам населения, население доверяет и уважает свою полицию, правоохранительные органы, а не боится ее, как боятся в России.

Павел Лобков: В нормальных странах это бывает. Как всем известно, недавно умер Родни Кинг, которого вытащили из машины и побили полицейские Лос-Анжелеса. Но это спровоцировало изменения в законодательстве, между прочим.

Геннадий Гудков: Правда, но есть правда и другая. В США совсем недавно гражданин выиграл иск у полицейских, которые недодали ему пиццы. И они ему принесли извинения, выплатили компенсацию стократную.

Татьяна Москалькова: В США полицейские безоговорочно средства и физической защиты, и оружия, если не выполняются элементарные требования полиции – выйти из машины, предъявить документы, руки на капот. Потому что иначе нельзя отстроить общество и установить порядок, в том числе и защиту потерпевших.

Ольга Писпанен: Я же как гражданин вовсе не против этого. Я готова подчиняться полиции, когда она действует в рамках закона. Но, к сожалению, очень часто происходит не так.

Татьяна Москалькова: Постановление Верховного суда как раз и говорит о явных незаконных действиях. Я соглашусь с Геннадием – это очень оценочная категория, которую нужно еще понять и оценить. Конечно, любое рукоприкладство – это незаконные действия, которые имеют право на защиту.

Павел Лобков: А были ли какие-то прецеденты, когда человек, избитый полицейскими, получал какую-то компенсацию? Не посмертное упоминание, как жертва полицейского произвола в Казани.

Геннадий Гудков: Вы задаете странный вопрос. Вы мне напоминаете иностранные делегации, которые приезжали в Советский Союз и говорили: "А у вас нет судей-евреев и беспартийных". Тогда их вели к Якову Соломонову и говорили: "Вот этот судья – он еврей и беспартийный". Он был один на весь Советский Союз, к нему водили все делегации. Конечно, есть случаи, когда привлекали полицейских, безусловно. Конечно, есть и десятки тысяч случаев, когда полицейских не только не привлекали, но привлекали тех, кто жаловался на полицейских. Есть у нас все.

Татьяна Москалькова: Сегодня правовой департамент имеет одной из функций – в судах, когда предъявляются иски граждан и организаций МВД за незаконные действия, выступать по этим процессам. Это тысячи исков, предъявляемых к МВД, в том числе на незаконное наложение ареста на имущество, на незаконный обыск, которые причинил ущерб и так далее. Я скажу, что МВД выплачивало очень серьезные суммы потерпевшим. У нас глава 18 уголовно-процессуального кодекса – реабилитация, которая предусматривает и возмещение морального вреда, и возмещение имущественного вреда. Есть специальная статья в законе о бюджете, и она полностью исчерпывается, потому что люди возмещают этот вред. В какой мере? Достаточно широко. Я очень хорошо помню, как наложили арест на алкогольную продукцию в Калининграде, а когда уголовное дело было прекращено, оказалось, что она была расхищена, уничтожена. Было взыскано в пользу этого предприятия миллионы долларов.

Павел Лобков: Благодарю вас.