Председатель "СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ" Николай Левичев в эти дни чрезвычайно активен: пытается договориться с Геннадием Зюгановым об альянсе для участия в выборах, презентует партийный манифест. И все это на фоне слухов о развале партии, о прекращении финансирования и о союзе с несистемной оппозицией. Корреспондент "МН" Наталья Рожкова расспросила Левичева о том, что происходит с эсерами.

– Прокомментируйте слухи о развале партии.

– Это не слухи, а сознательная пропагандистская провокационная акция, и это одна из мер борьбы с реально растущим рейтингом "СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ".

– Но люди-то из партии уходят.

– Ну, сравните эпизод, связанный с выходом из партии одного-двух партийцев в каком-то региональном отделении или даже в Госдуме, – и гораздо более многочисленные факты выхода из "Единой России" довольно видных представителей. Елена Кондакова с ее правдой о праймериз, смоленская история, когда вышли из "Единой России" депутаты разного уровня. Сравните, у нас из фракции на сегодняшний день четыре человека вошли во фронт. Ну и куда они дошли? Василий Шестаков занял почетное 20-е место на праймериз, Елена Вторыгина, которой сулили чуть ли не губернаторский пост в Архангельской области, – почетное 13-е место. А в регионах, куда ни приедешь, никто не знает, ни кто такой Бабаков, ни кто такая Вторыгина. Но все знают, какие дрязги в верхушке "Единой России" в каждом регионе.

– В какой стадии находится формирование списка кандидатов?

– Я лично провел собеседование с руководителями региональных отделений. У нас уже в центральном аппарате партии около 500 фамилий кандидатов представлены региональными отделениями, на большинство из них уже собраны все необходимые документы. У нас есть из чего выбирать. А выходят из партии те, которым в списках не находится места, на которое они притязают.

– А когда будут конкретные фамилии кандидатов? С кем ведутся переговоры? Может, отсюда и слухи о неблагополучии в партии, поскольку вся информация закрыта?

– Ну, значит, такое у нас политическое пространство сегодня, такое политическое положение. Мы вынуждены определенную часть работы вести фактически на конспиративных началах. Внутри партии консультации постоянно идут на уровне индивидуальных контактов с основными кандидатами. На уровне коллегиальных групповых собеседований с отдельными регионами, с отдельными блоками товарищей.

– Отдельный блок товарищей – Немцов и Рыжков. Была информация, что с ними ведутся переговоры. Что в итоге – их точно не зовут?

– Совершенно никто о законе не вспоминает. А по закону после публикации указа о назначении выборов беспартийному гражданину отводится три дня, чтобы подать заявление в любую партию, по спискам которой он хотел бы баллотироваться. У перечисленных вами товарищей есть законодательно закрепленная возможность реализовать свое пассивное избирательное право. Я тут ни при чем.

– А они вам подадут заявление?

– Вы у них спросите, подадут или нет.

– Ну а если бы подали, вы бы как отреагировали?

– Если бы да кабы... Я предпочитаю переживать неприятности по мере их поступления.

– Рыжков и Немцов – это неприятность?

– Я читал их публичные высказывания по поводу теоретического включения в списки нашей партии – думаю, что таких неприятностей нам ждать не придется. Но я могу гарантировать, что в наших списках будет много беспартийных, в том числе совершенно точно в центральной части списка.

– То есть в центральной части списка будет не один человек? Сергей Миронов упоминал, что обсуждается и такой вариант – для мобилизации региональных отделений.

– Есть люди, электоральный потенциал которых на безбрежных просторах нашей родины уж всяко больше депутатского мандата. Вот пример, который я коллегам привожу в качестве лабораторной работы. Максимальная стоимость мандата – 150 тысяч голосов. У нас есть Александр Ломакин-Румянцев, он до сих пор беспартийный и возглавляет Всероссийское общество инвалидов. Официально в нем 2 миллиона человек, а всего у нас 13,5 миллионов по некоторым оценкам инвалидов в стране. Они могут иметь разные политические взгляды. Но мне почему-то кажется, что если Александр Владимирович поставит на кон, то уж 150 тысяч-то за него проголосуют! За ним миллионы людей. И я думаю, что если его не переедет еще какой-нибудь тяжелый танк... Ведутся деликатные разговоры, ему тоже делаются такие предложения. Если вдруг он скажет "извините, я с вами дальше не могу" – я в него камень не кину. Но я надеюсь, он этого не сделает. И тогда ему место в нашем центральном списке.

– Обоснованы ли разговоры о том, что "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" теряет спонсоров?

– Было б кого терять. Я не могу сказать, что Александр Бабаков не участвовал в наших делах. Участвовал. Но чем дальше, тем неохотнее...

– Речь не только о нем, но и о рядовых предпринимателях.

– А тут я в качестве тенденции выделяю приход под наши знамена значительной группы предпринимателей, которые создали в течение небольшого срока, лет десяти, успешный бизнес, причем оставались в рамках прозрачных бизнес-структур. На вершине этой пирамиды – Сергей Петров, депутат нашей фракции. А остальные – предприниматели, которые не хотят уезжать в Лондон, они не выводят активы в оффшоры. Они надеются, что можно что-то у нас в стране сделать. У нас просто отбоя нет от таких людей, счет идет на десятки. Вот приходит человек и говорит: пусть даже я не буду депутатом Госдумы, но вот вам четырехэтажное здание, 6000 квадратных метров. Вы говорите "да" – я звоню, через час можете въехать. Вот уровень накала общественных настроений!

– А правда, что у большинства партий съезды 24 сентября, в один день с "Единой Россией", для того, чтобы те, кто не поместится в список к единороссам, успели быстро разбежаться по остальным партиям?

– Нет, вот как раз таких возможностей ни у кого не будет, кто пытается торговаться в разных местах. Или здесь, или нигде – придется заранее решить.

– Сколько процентов голосов вы возьмете 4 декабря?

– Не могу ответить на этот вопрос точно просто потому, что – и это не является секретом – в целом ряде субъектов РФ процедура хождения граждан на избирательный участок не имеет никакого отношения к зафиксированному результату.

– Выборы к результату отношения не имеют, но вы-то все равно, кажется, с оптимизмом в будущее смотрите.

– А почему я с оптимизмом смотрю? Потому что кампания 2007-го года у нас строилась во многом так, как сейчас вынужден действовать Прохоров. У нас тогда еще не было ничего своего. Но на сегодняшний день я убеждаюсь, что партия есть. По крайней мере, половина регионов самодостаточна – им просто мешать не надо, ну может быть, какая-то подсказочка нужна. Они финансово, организационно, медийно самодостаточны. Ну, отстрели голову Миронову или мне, все равно партия пойдет на выборы и мало не покажется.