Писатель, член Центрального Совета Партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ — ЗА ПРАВДУ Николай Стариков ответил на вопросы о процессах, происходящих в геополитике вчера и сегодня.

— После Победы в Великой Отечественной войне Сталин стоял перед выбором: Польша или Армения. Он выбрал Польшу, исходя из того, что ее он возьмет дипломатией, а армянские территории, входившие в состав Турции, — силой, поскольку на тот момент Анкара была слаба. Если исходить из сегодняшней ситуации, Сталин не ошибся?

— Вы очень вольно трактуете действия товарища Сталина, сравнивая его политику в Восточной Европе и в отношении Закавказья. Я бы таких параллелей не проводил и вопрос так не ставил. По сути Сталин действовал в интересах Российского государства. В меру своих сил, возможностей и талантов так действовали все российские руководители за исключением Горбачева, Ельцина, Хрущева. И то, Хрущев, скорее всего, думал, что все, что он делает — это польза для страны, хотя был чистый концентрированный вред. Поэтому, чтобы понять действия руководства нашей страны в определенные периоды времени, нужно, во-первых, погрузиться в исторический контекст, во-вторых, понимать соотношение сил в мире на тот момент и, в-третьих, составить некий психологический и ценностный портрет того, кто в этот момент руководит страной.

После 1945 года Сталин действовал, с одной стороны, более решительно, с другой — старался на новом уровне закрепить могущество и влияние СССР. Вроде бы Сталин в 1938-1939 годах и в 1946-1947 годах один и тот же. При этом СССР понес огромные человеческие потери, но его влияние и мощь после Победы больше, чем до нее. Сталин хотел после войны восстановления определенного целостного ареала обитания русского народа — многонационального. Не случайно Сталин называл себя русским грузинской национальности. Отсюда — действие: например, собирание армян всего мира в рамках СССР. Была объявлена миграция. Армяне из Турции, США и других государств имели возможность спокойно репатриироваться. Этим воспользовались западные разведки, которые осуществили несколько терактов на судах, везших репатриантов. На пароходе "Победа" тогда был убит китайский маршал Фэн Юйсян. Сталина это привело к мысли, что вместе с волной армянской репатриации в СССР попадает слишком большое количество западной агентуры. Он также понял, что, собирая армян и территории, которые прилегали к советским границам, населенные армянским населением, он вступает в конфликт с США, которые начинают защищать целостность Турции. И, не имея на тот момент атомного оружия, он в такой конфликт вступать не захотел. Поэтому армянская миграция была свернута, и часть армян оказалась за пределами СССР.

Что касается Восточной Европы, то поскольку наша армия стояла во многих европейских странах, стало логично переформатировать там власть в просоветскую. Так действуют все. Заявления Запада, что в Америке выборы свободные, а при Сталине — нет, это разговоры в пользу бедных.

Яркий пример демагогии со стороны Запада сегодня — Палестина. Американцы в момент начала движения к провозглашению отдельного Палестинского государства фактически убедили Ясира Арафата и его коллег, что нужно обязательно проводить свободные, демократические выборы — все, как любят США. В результате в тех условиях, в которых находились палестинцы, с теми деньгами, которые получали определенные палестинские структуры, в секторе Газа победила партия ХАМАС (в начале 2000-х) В итоге сектор Газа стал заложником жесткой, во многом террористической позиции этой группировки. Она перестала "подчиняться" центральному правительству Палестины и постоянно атаковала Израиль. Выстроив логическую цепочку, мы приходим к парадоксальному выводу: заставив руководство Палестины проводить выборы, США обеспечили себе возможность привести к власти в Палестине экстремистов и начать в любой момент конфликт между израильтянами и палестинцами. Сейчас мы видим, как это работает в реальной геополитике.

— В вашей книге я прочитал, что Сталин считал: Турцию надо держать в состоянии напряжения. Сегодня в отношениях России и Турции мы этого не видим. Почему?

— Отношение к Турции у нас не менялось. Любой руководитель и патриот России понимает, что Турция очень сложный сосед и партнер — это самое точное выражение. Приведенные в моей книге слова Сталина имеют источником сообщение того, кто присутствовал на закрытом совещании разведки. Сталин, обращаясь к сотрудникам спецслужб, говорил: если Запад беспокоит нас засылкой диверсантов, разведчиков, то и СССР не должен находиться в состоянии оборонительной позиции. Нужно засылать своих представителей и держать Турцию в напряжении. Публично руководитель страны такое никогда не скажет. Но если он находится в узком кругу спецслужб, то что он еще должен сказать?

Первое. Турция и Россия обречены быть соседями. Эта ситуация может измениться только с исчезновением одной или обеих стран с карты мира. Наверное, такой сценарий нам не нужен и невозможен. Мы будем веками, тысячелетиями находиться рядом друг с другом.

Второе. Российская империя, расширяясь, включила в себя многие народы и земли, которые когда-то были либо территорией Османской империи, либо территорией ее влияния, например, Крым. Очевидно, что в Турции были, есть и будут силы, которые мечтают об историческом реванше. Из этого не следует, что Турция и Россия обречены все время воевать.

Но в случае ослабления России, Турция обязательно попытается взять этот исторический реванш, если будет в определенных кондициях или хорошей политической и военной форме. На турок здесь обижаться не за что. Просто нужно держать этот фактор в голове.

Поэтому сегодня мы видим, что Турция одновременно одной рукой помогает тем, кто борется с Россией — киевскому режиму, с другой стороны, пытается расширять свою зону влияния, например, в рамках пантюркизма — это движение в направлении Азербайджана и Средней Азии. В этом нет ничего удивительного. Когда СССР был сильным после победы 1945 года, Турция была несравненно слабее, и она не могла это реализовывать. Когда был СССР Брежнева, турки не могли и думать о подобных вещах. Но после того, как мы разделились на независимые государства, и Запад стал стравливать нас в войне, как он это делает всегда, что еще ожидать от турок? Я могу констатировать, что сегодняшнее руководство нашей страны прекрасно это понимает, никаких иллюзий в отношении турок точно не питает. Но мы сегодня находимся не в самом лучшем военном, экономическом, историческом состоянии. Мы на пути восстановления своей мощи, процесс еще не закончен, он идет. Использовать желания турок, их потенциал, геополитическое положение — это правильно. Потому что если ссориться с Турцией, то она станет пробкой, которая закупорит Россию в Черном море, как это было на протяжении столетий. Выбивать эту пробку русские цари могли только силой. Но и то в рамках сложных столетий взаимодействия с Турцией были периоды, когда мы спасали ее от гражданской войны, когда заключались определенные договоры между Турцией и Россией, которые очень напоминали союзнические отношения, но при этом Запад всегда вмешивался и старался использовать Турцию как пробку, чтобы закупорить наш флот, нашу экономику, наше стремление к расширению в рамках того, что было на тот момент Российской империей.

— В своих книгах вы учите находить связь между событиями, происходящими в геополитике. А в качестве примера приводите попытку переворота в Венгрии в 1956 году и войну за Суэцкий канал. Сегодня идет СВО, а в Африке падают режимы, лояльные Западу. Здесь есть какая-то взаимосвязь?

— Взаимосвязь, конечно, есть. Вопрос только в том, что, имея мемуары, исторические альманахи прошлых веков, мы эту связь можем заметить гораздо четче и яснее. Более того, когда историки описывают нам поминутно действия правителей, мы четко понимаем замысел. И в том случае, когда вы говорите о фашистском мятеже в Венгрии в 1956 году и национализации Суэцкого канала в Египте, то последующая интервенция Израиля и попытки интервенции англичан и французов, конечно, связаны между собой. И восстание в Венгрии, этот хаос, были нужны, чтобы втянуть СССР в эту ситуацию для того, чтобы он там завяз и можно было его обвинять в "кровавом" режиме. На этом фоне многие надеялись, что СССР упустит ситуацию с Суэцким каналом, и Запад вернет себе контроль над этой ключевой геостратегической магистралью.

Сегодня, когда идет СВО, она, конечно, доминирует в нашем информационном поле, в нашем поле самосознания. Одновременно в Африке происходят неприятные для Запада события. Предположить, что Россия имеет к этому отношение, у нас есть все основания. Но доказательств пока не хватает. Каким образом падение режимов в Африке может компенсировать для нас продолжение братоубийственной борьбы киевского режима, сейчас говорить сложно. Возможно, это создание сложностей для тех, кто пытается создать сложности нам. Мы же не должны играть в игру, когда мы статичны, и все стараются забить мяч в наши ворота. Оборона — вещь хорошая, но геополитические сражения, точно так же, как и сражения военного характера, выигрываются не обороной, а наступлением. Поэтому, подчеркиваю, возможно мы перешли не только в дипломатическое наступление, но и в наступление иного характера. Будут ли достигнуты цели, которые мы хотим достичь и которые, я надеюсь, будут достигнуты, потому что эти цели формулирует руководство нашей страны, действующее в ее интересах, мы узнаем, когда будем читать наши учебники истории. Находясь в процессе, не всегда можно оценить, что происходит.

А поскольку мы все вовлечены в СВО, кто напрямую, кто в сборе помощи, кто просто, сопереживая, как родные, близкие, друзья, рискуя жизнью, защищают Родину, очень сложно, а иногда и невозможно понять полностью ход событий и замысел.